В старом варшавском районе Прага, заваленном осенними листьями, патологоанатом Камиль Врубель находит в теле бездомного мужчины символ — выжженную на ребре спираль с точкой. Он звонит бывшей жене Агате, журналистке «Gazeta Wyborcza», которая уже третий день пьёт кофе с молоком из автомата в подвале редакции. «Это не случайность, — говорит он, перебивая её возражения. — В архивах больницы такие
Астрид, уборщица в Rigshospitalet, в красных резиновых перчатках находит в подсобке морга тело мужчины с татуировкой змеи на запястье. Заметив следы инъекций между пальцев, она зовёт Марию — медсестру, которая в этот момент перекладывает ампулы с морфином в процедурном кабинете. "Смотри, тут не просто overdose", — тычет Астрид в синюшные пятна на шее трупа. Мария, поправляя сбившийся
Джейк, парень с рыбного рынка в Сан-Педро, каждое утро разделывает тунца, пока его руки не покрываются липкой чешуей. В перерывах он считает долги — $12,000 за мамин лечение. Однажды к причалу подъезжает черный лимузин. Человек в белом костюме, представившийся Виктором, предлагает «работу»: «Твоя жизнь стоит дешевле, чем килограмм голубого тунца. Хочешь это изменить?» Джейк соглашается, получает
Карла, медсестра из клиники на улице Алмейда-Сантуш, заметила соседа с третьего этажа — Родриго, который каждую среду выносил черные мешки к мусорным бакам. В прошлый раз она разглядела пятно, похожее на кровь, на его джинсовой куртке, когда он грузил что-то в белый фургон «Группа Силва». За завтраком, разминая в пальцах крошки пастеля, она сказала мужу Маркосу: «Там был *человек*, понимаешь?
Майя, младшая сестра пропавшего биоинженера Кая, копается в его заброшенной лаборатории под Оклендом. Находит треснувший ноутбук с записями о «синтетических штормах» и потрёпанный дневник, где обведена дата — следующий вторник. В кармане лабораторного халата — чек из сиднейского кафе с надписью «Коралловый зал, спроси Харпер». По дороге в порт она сталкивается с Тейном, бывшим моряком, у которого
Эмили Картер, менеджер книжного магазина в старом квартале Квебека, случайно находит в ящике стола мужа, Марка, пачку писем от его бывшей коллеги, Лизы Вонг. Вместо разговора, она копирует номера счетов из конвертов и просит брата-айтишника, Дэвида, проверить транзакции. Тот обнаруживает ежемесячные переводы на счет детского приюта в Монреале. "Ты точно хочешь копать?" — спрашивает
Лина, 23 года, каждое утро открывает кафе *Maple Brew* в Ванкувере, протирая стойку с остатками вчерашнего капучино. В четверг, когда дождь стучал по вывеске, в дверь ворвался Джейк — загорелый серфер из Сан-Диего с доской под мышкой. Он заказал двойной эспрессо, а Лина, споткнувшись о мокрый коврик, уронила поднос с черничными маффинами. «Эй, осторожнее! — засмеялся он, поднимая выпечку. — Или
Карлос, в засаленной кепке и с гаечным ключом в руке, копался в моторе старенького «Фольксвагена» возле лачуги из ржавого профнастила. Его сестра Лупита, перемазанная в соусе чипотле, кричала из-за прилавка с такос: «Если до вечера не починишь — пешком в Оахаку пойдешь!» Запах жареной свинины смешивался с дымом от мусорных костров на окраине Мехико. Вечером они оба заметили багровое зарево над
Раджив Шарма, 23 года, студент-программист из Мумбаи, застрял в общежитии лондонского университета на окраине Кэмдена. В прачечной под треск сушилки он нашел потрепанный блокнот с пометкой *«Воксхолл, 11.03»* и списком номеров, зачеркнутых красным. В кафе *«Brick Lane Brew»*, разбирая записи за чашкой чая с кардамоном, он услышал за спиной: «Ты не первый, кто рылся в старых делах Митры» —
София Мартинес, 17 лет, переехала к бабушке в квартиру на улице Каррер-де-Монткада после ссоры родителей. В кладовке, пахнущей лавандой и старыми газетами, она нашла треснувшее зеркало в медной раме. «*Этот дом помнит больше, чем кажется*», — бросила бабушка, заваривая ромашковый чай, когда София спросила о царапинах на обратной стороне стекла. По вечерам, когда поезда метро глушили голоса с
Лина, в пятнах от кофе на фартуке, пытается игнорировать призрака в углу зала кафе «Дрифтвуд» — старуху в промокшем плаще, которая шепчет: *«Он в подвале, под третьей плитой»*. После смены, закутавшись в потертый пуховик, она натыкается на Рена — парня в рваных кедах, копошащегося в мусорном баке за углом. *«Ты тоже их видишь?»* — бросает он, разламывая чужой чизкейк. Они идут к полуразрушенному
Лиам, 22-летний студент-программист, каждое утро заезжает в кафе *Кружка* на окраине Лос-Анджелеса, чтобы забрать кофе для соседки Зои. Она работает баристкой, носит розовый дред в волосах и постоянно ворчит: «Ты вообще спал эту неделю? У тебя под глазами синяки, как у панды». Лиам игнорирует её, спешит в общежитие колледжа, где в комнате с облезлыми обоями пилит код для приложения, блокирующего