Джейкоб Райдер, ветеран-детектив с шрамом от осколка над левой бровью, копается в архивах заброшенной аптеки на Перри-стрит. Его дочь Элла, 14 лет, в это время рисует крысу углем на стене подвала их дома — та самая, что бегала по кухне прошлой ночью, перевернув банку с сахаром. «Они не просто грызут провода, — бормочет Джейкоб, разглядывая фото жертвы с неестественно синими губами, — они
Лида, библиотекарша с облупившимся лаком на ногтях, каждое утро покупала два пирожка с капустой у киоска возле автобусной остановки. Сергей, механик из гаража «У дяди Васи», в пятничные вечера задерживался у ее дома, пряча за спиной потрёпанный букет ромашек. «Ты опять маслом пахнешь», — ворчала она, поправляя сползающие очки, но цветы ставила в банку из-под кофе. Их разговоры крутились вокруг
Лена ждала Марка у входа на станцию «Гезундбруннен», переминаясь с ноги на ногу. В руке — стаканчик с остывшим латте, на куртке — пятно от утреннего дождя. Марк опоздал на двадцать минут, как всегда, сославшись на сломанный велосипед. «Ты вообще смотрела маршрут? — бросил он, доставая телефон с треснувшим экраном. — Я тут отметил пару баров в Кройцберге, но если хочешь снова торчать у
Ая сидела на скамейке у фонтана в парке Сибуя, мокрая от дождя, сжимая в руках помятое фото жениха. Рэн, в черной кожаной куртке с выгоревшим рисунком дракона на спине, бросил ей в колени пакет с теплым кофе из вендинга. «Плакать — скучно. Хочешь, научу, как забыть?» — прошипел он, выдергивая фотографию. Она молча кивнула, не замечая, как он разорвал снимок и бросил обрывки в лужу. На следующий
Юкио, парень в засаленном комиссионном пиджаке, копался в коробках на блошином рынке возле станции Сибуя. Под слоем старых журналов *Shōnen Jump* он нашел кассету с надписью «FURY» и телефонным номером. В автобусе, пока ехал в мастерскую по ремонту велосипедов, он вставил кассету в плеер: гитарные риффы перебивались голосом, кричавшим что-то про «неоновых крыс». «Хватит тупить, позвони!» —
В старом доме на окраине Шербрука Эзер Морроу, 34 года, бывший архивариус, натыкается на коробку с письмами 1987 года. В них упоминается «девушка в промокшем платье» — Лисбет Дюран, которая утонула в озере Мемфремэгог, но чье тело так и не нашли. В углу письма — пятно, похожее на ржавчину. Эзер звонит подруге-журналистке, Кларе: «Тут пахнет гнилыми листьями и… медью. Приезжай, пока соседи не
Эмили Картер, фотограф из Ванкувера, приезжает в горный городок Блэк-Пайн, чтобы снять рекламу для лыжного курорта. На третий день съемки ломается дрон — аккумулятор замерзает при –20°C. Местный гид Джейкоб Уолтерс, в красной шапке с помпоном, подходит с термосом: «Кофе? Или лучше сразу молоток, чтобы разбить лёд в батарее?» Он показывает ей старую камеру в своем фургоне — снимает пейзажи для
Максим, 34 года, менеджер в логистической фирме, каждое утро заваривает растворимый кофе в хрущевке на окраине Москвы. Лида, его девушка, работает в детском саду — развешивает рисунки с медведями на веревке в спальне группы. Они встречаются три года, но когда Лида спрашивает: «Ты помнишь Сашу из моей работы? Вчера вышла замуж», Максим молча переключает канал на футбол. Его аргументы: ипотека не
На борту эсминца «Кейн», забитого ржавыми трубами и пропахшего мазутом, капитан Филипп Квигг втирает пятнистый хром рукоятки пистолета, пока матросы Стивен Мэрик и Джозеф Кит моют палубу. «Вы слышали? В трюме опять течь», — шепчет Кит, выжимая тряпку. Квигг, застав их за разговорми, рявкает: «Кто разрешил болтать? Через час — двойная смена!» Ночью, под гул дизелей, Мэрик собирает пятерых моряков
Эйден, младший патологоанатом в лондонской больнице Св. Джуда, каждое утро начинал с кофе навынос и проверки холодильных камер. В четверг он заметил, что на трупе мужчины с ярлыком "Джон Доу" исчезли пальцы — вместо них лежали обрубки, обмотанные рыболовной леской. "Кто тут ночью дежурил?" — спросил он у санитарки Марты, пока та протирала полы хлоркой. Та пожала плечами,
Джимми Картер, 45-летний автомеханик из промзоны Филадельфии, каждое утро начинает с проверки старых Ford в гараже с вывеской *"Картер и сыновья"*, хотя сыновей у него нет — только 16-летняя дочь Лейла. Она рисует углём портреты на обороте квитанций от запчастей, прячет их под кроватью с пружинами, которые давно просели. *"Ты думаешь, краски на холсте заменят стабильность?"* —
Лине, бухгалтер из Копенгагена, забирает дочь Луизу из школы на улице Brolæggerstræde, но девочка в синей куртке молчит весь путь домой. Только за ужином, когда Луиза отодвигает тарелку с ореховым соусом, Лине понимает: это не её ребёнок. В соседнем районе Фредериксберг Катрин, медсестра, обнаруживает, что сын Микаэль в рюкзаке с динозаврами вместо её привычных учебников. «Ты где нашёл эти