Лена Картер, хирург-офтальмолог из клиники на Манхэттене, случайно обнаруживает, что после пересадки роговицы пациенту — 19-летнему Диего Мендосе — начала видеть фрагменты его прошлого. В холодильнике её квартиры на 5-й авеню завалялась коробка с его личными вещами: потёртый брелок в виде гитары, чек из аптеки на антидепрессанты, смятая фотография у автосервиса в Бронксе. «Ты вообще спала?» —
Артём, пятнадцать лет, каждое утро чистит сапоги от угольной пыли перед входом в шахту №17. Отец, Игорь Васильевич, погиб здесь два года назад — обвал в южном тоннеле. Теперь парень таскает вагонетки с породой, а по вечерам рисует углём на обороте старых накладных: заброшенные вагоны, лицо матери до её отъезда в Томск. «Хватит марать бумагу, — шипит дядя Коля, мастер участка, — или в ствол
Эмир, худощавый механик с татуировкой якоря на запястье, копался в двигателе старого катера в порту района Кадыкёй. Его сестра Лейла, в потёртой кожаной куртке, принесла ему кофе в жестяной кружке: *«Опять забыл про обед. Мама звонила – спрашивала, когда вернёшься».* Он вытер руки об ветошь, брошенную на ржавый бак: *«Скажи, что после ремонта. И чтобы суп не грела – сам разогрею»*. В тот же вечер
Айдар, в потёртой куртке с выгоревшими на солнце рукавами, каждое утро тащил ящики с сазаном в порту Актау. Его друг Ерлан, обмотав шею чёрным шарфом, смеялся: «Ты так и сгниешь здесь, пока твоё море воняет мазутом». По вечерам Айдар чинил дедову лодку «Жарқын» — краска слезала хлопьями, оставляя ржавые подтёки. В углу комнаты бабушка разбирала сети, бормоча про шторм 89-го, когда волны выбросили
Джек, 27 лет, с утра до ночи развозит пиццу на ржавом велосипеде по Бруклину. Его сосед Карлос, ветеран с протезом левой руки, чинит мотороллеры в гараже за углом от закусочной «Элси». В четверг, когда Джек забирал заказ с подгоревшими краями пепперони, он услышал за мусорными баками скулящего пса — рыжего двортерьера со шрамом на боку. «Эй, Бадди, опять бродяжничаешь?» — крикнула официантка
В 1964-м Уэйн сидит на пожарной лестнице бруклинской хрущевки, грызя карандаш. Внизу Майлз Дэвис кричит через окно: «Ты соль-минорный квадрат дописал или как?» Шортер роняет листок с набросками «Footprints» — ветер уносит его к мусорным бакам, где трубач Фредди Хаббард подбирает мятый лист, бормоча: «Черт, тут шестнадцать тактов вместо двенадцати». На следующий день в студии Blue Note Ридик,
Дай Миямото, парень из снежного Сендая, тащит свой потёртый альт-сакс в Токио. На первой же джем-сейшн в подвальчике «J’s Hole» он врезается в Юкинори Савабе — пианиста в мятом костюме, который шипит: «Твои ноты — как гвозди по стеклу». Днём Дай грузит ящики на рынке Цукидзи, вечерами репетирует в комнатушке над лавкой рамена. Там же находит Тамару Окадзаки, барабанщика-подростка, который бьёт в
Лена, в потёртой кожаной куртке, ковыряется в проводах дрона на заброшенном доке возле порта Сан-Хосе. Рядом валяется термос с остывшим кофе — она забыла его допить после ночной смены. Экран дрона треснут, но на радаре мигают координаты: 36.7783° N, 119.4179° W. «Черт, да это же Фресно», — бормочет она, вытирая пальцы о джинсы. Внезапно сзади хрустит гравий — это Марко, её напарник-дальнобойщик,
Лиза Морган, 17 лет, переезжает в дом отца в пригороде Портленда после смерти матери. Её сводная сестра Карен, 19 лет, встречает её на крыльце с чашкой чёрного кофе: «Пап сказал, ты любишь эспрессо. Надеюсь, не обожжёшь язык». На второй день Лиза находит свой рюкзак разрезанным ножницами — внутри записка: «Не носи розовое. Оно тебе не идёт». Вечером за ужином Карен спокойно ест салат, пока отец
Эмили Картер, журналистка из Лондона, приезжает в прибрежный городок Сент-Хейвен после странного звонка от брата-рыбака Тома. В его полуразрушенном домике у маяка она находит дневник с записями о пропаже детей каждые 33 года и рисунками луны с трещиной. В пабе «Якорь и чайка» Эмили сталкивается с детективом Джеймсом Уолтером, который расследует смерть Тома — тело нашли в сети с вырезанным на
Эдди Рэнсом, аналитик среднего звена в «First Harbor Bank», каждое утро стирал следы кофе с клавиатуры — треснувшая кружка с логотипом бейсбольной команды 2008 года протекала. В его кабинете на 14-м этаже пахло жжёной бумагой: вчера он сжёг конверт с наличными от грузчика в чёрной куртке, который приходил к нему в parking garage. «Ты уверен, что сливы через Кайманы не отследят?» — спросил Эдди по
Арджун, 24 года, каждое утро пробирается через толпу на станции «Чаттапати Шиваджи» в Мумбаи, чтобы успеть на поезд до колл-центра. Его друг Викас втирает ему за углом офиса: «Слушай, если не возьмёшь эту смену в субботу, мне придётся отдать долг Шарме из третьего отдела». Арджун молча кивает, зная, что отцовские таблетки от диабета стоят дороже его зарплаты. Дома, в хрущёвке на окраине, мать