Элиф, 34 года, каждое утро разворачивает газету *Hürriyet* на кухонном столе, пока сын Али, 12 лет, ковыряет вилкой в миске с оливками. «Опять опоздаешь на урок турецкого, — бросает она, завязывая платок. — Вчера учительница звонила из *Çankaya İlkokulu*». Али молча надевает рюкзак с оторванным ремешком, мать сует ему лепёшку с патокой — пальцы липкие, приходится вытирать об джинсы. После школы
Лиза Шульц, 27 лет, работает в берлинской библиотеке в Нойкёльне, раскладывает книги на полках с потёртыми корешками. Каждый четверг в 15:30 она замечает Марка Вайса, 29 лет, бармена из кафе *Kaffeerösterei* через дорогу, который листает журналы про винтажные гитары, оставляя на страницах следы от пальцев с запахом кофейной гущи. Они сталкиваются у стеллажа с австрийской поэзией: «Вы опять про
София, 22 года, разливает эспрессо в кафе на Via Margutta. Рука дрогнула — блюдце упало, осколки впились в плитку с трещинами. «Scusa, scusa!» — бормочет она, вытирая фартуком капли с ботинок клиента. Лука, 27, в краске под ногтями и рваном свитере, поднимает осколок с пола. «Ты похожа на ту девушку с витража Санта-Мария-сопра-Минерва», — говорит, не глядя. Потом приносит ей акварель: София за
Рави, 23-летний автомеханик из деревни под Амритсаром, чинит старые мотоциклы в гараже с треснувшими стенами. Его подруга Минна, студентка медколледжа, тайно встречается с ним у реки после занятий, пряча от отца-фермера, который называет Рави «убогим калекой» из-за шрама на руке. «Твой баба снова приходил вчера, — говорит Рави, вытирая масло тряпкой. — Грозился сжечь гараж, если я не исчезну».
Мартин, 17 лет, в рваных кедах и с рюкзаком, забитым грязным бельем, натыкается на разложившийся труп у старой водонапорной башни за трейлерным парком. Шериф Лейн, жуя табак, приезжает на место в потрепанной патрульной машине: «Чего ты здесь копаешься, сопляк? Уже третий за месяц — пахнет, как бензин с мочой». Мартин молчит, зная, что брат Сары, местной официантки из кафе *Dusty Spoon*, пропал
Лия застряла под капотом старого «Форда», когда Эмма ворвалась в гараж с потрёпанным блокнотом в руках. «Мама писала про лабораторию в старом элеваторе за рекой, — выдохнула она, показывая страницу с зарисованным символом в виде спирали. — И ещё… тут дата: 12 октября 1999». Лия вытерла руки об ветошь, брошенную на верстак: «Ты про ту заброшку, куда пацаны на распальцовки ездят?». На кухне Сара,
Лайла, пятнадцать лет, копается в коробках с пожертвованиями в подвале городской библиотеки. Случайно высыпает пачку писем 1980-х, завёрнутых в газету с объявлением о рождественской ярмарке. «Джейкоб, глянь — тут какой-то Томас пишет сестре о побеге из дома. Адрес стёрся, только штамп «Хартсвилль»… Может, спросим у миссис Брэнфорд?» Библиотекарша, поправляя очки, бормочет: «Хартсвилль снегом
Лайам Грейвз, бывший сотрудник MI6 с шрамом над левой бровью, сидит в задымленном пабе «Красный Лев» на окраине Бристоля. Он листает смятые фотографии Милли Блэк — рыжеволосой девушки в потёртой кожаной куртке, которая три дня назад украла чемодан с данными о подпольных сделках лорда Чедвика. «Она не выйдет на связь через обычные каналы», — бормочет его напарница, Эмили Ренн, разливая холодный
Эмили Картер, бариста в кафе «Двойной эспрессо», возвращается в родной городок после разрыва с парнем из Чикаго. Ее мать, Маргарет, тайком развешивает гирлянды на ратуше, хотя мэр запретил праздничный декор до декабря. В старом книжном магазине «Страницы» Джонатан Брукс, владелец с вечно запачканным в чернилах свитером, пытается скрыть долги, продавая коллекцию виниловых пластинок. «Ты же знаешь,
Леонардо Раскин, студент-философ с выцветшей татуировкой ангела на запястье, рылся в коробке с дешевыми изданиями у букиниста на площади Кампо-де-Фьори. Под потрепанным томиком Петрарки он нашел конверт с письмом на русском — чернила расплылись, подпись неразборчива. «Это не ваш уровень любопытства, — прошипела рыжая девушка в кожаной куртке, выхватывая конверт. — Ваш друг Алессандро спрашивал
Эмир, худой парень в засаленной куртке, копался в двигателе «Тофаша» 1987 года в полуразрушенном гараже за рынком Кадыкёй. Его сестра Айше, перебирая старые радиодетали на полке, бросила через плечо: «Снова будешь вонять бензином до утра? Мама уже третью ночь суп в холодильнике ждёт». Он вытер руки о штаны, достал из кармана смятый конверт — счет за аренду гаража с красной печатью «Просрочено».
Джейк Морган, 27-летний бармен из кафе "Redline" на углу 5-й улицы в Чикаго, каждую ночь протирает стойку сколотым апельсиновым скребком. Его девушка Лила Ковач, печёт кексы с корицей, оставляя на пергаменте липкие отпечатки пальцев. В их квартире над пиццерией "Марио" трещит радиатор, а на обоях в прихожей Джейк обводит маркером тени, которые ползут после полуночи.