Мередит Грей, втиснувшись в узкую скамейку больничной раздевалки, пытается зашить порванный шов на халате иголкой из хирургического набора. Рядом Кристина Янг, размазывая тушь под глазами салфеткой, бросает: «Если Бейли увидит, что ты копаешься с этим, заставит ассистировать на удалении геморроя. Снова». В ординаторской Дерек Шепард, разбирая МРТ-снимки, натыкается на забытый ланч-бокс Мередит с
Армен, парень из спального района Еревана, торчит на рынке «Вернисаж», пытаясь сбыть старые часы отца. «Григор, если завтра не соберу 300 тысяч, квартиру выселят», — бросает он другу, закуривая «Ахтамар» у ларька с чебуреками. Григор, в потёртой косухе, предлагает «дело»: помочь перегнать грузовик контрабандных сигарет через границу. Вечером Армен варит кофе в хрущёвке, слушая, как мать кашляет
Джейкоб Харт, бывший взрывник с шрамами на костяшках пальцев, возвращается в Блэкстоун — шахтерский городок в Аппалачах, где его младший брат Итан пропал без вести. В местном баре «Ржавый Клинок» официантка Марта, дочь проходчика, сует ему смятый конверт: «Он оставил это перед сменой. Говорил, что в 7-й штольне не только уголь». В конверте — ключ от заброшенной насосной станции и фото 1934 года с
Лина Коваль, все еще работающая в кафе *Brew Haven* на углу 5-й улицы, замечает, что призраки стали агрессивнее. В старом чемодане под кроватью она находит дневник бабушки Эльзы с упоминанием дома №17 на Оук-стрит, где та жила в 1968. «Там стены шепчут до рассвета», — написано кривым почерком. В подвале дома Лина и Джереми, ее сосед-студент, обнаруживают сломанный радиоприемник, который ловит
Пол Керси, архитектор с потрескавшимися костяшками пальцев от работы с чертежами, возвращается в Лос-Анджелес после похорон жены. Его дочь Кэрол, молчаливая из-за травмы прошлого, рисует углем на стенах съемного дома в Корейском квартале. Банда из пяти человек — Нирвана с татуировкой паука на шее, Стомпер в кожаной куртке, Панккат с розовым ирокезом — взламывают дверь, пока Пол покупает лекарства
Минхо, студент из Сеула, подрабатывал мойкой пленки в подвальном архиве киностудии. Там он наткнулся на коробки с французскими субтитрами к запрещенному документальному фильму 1973 года. "Ты вообще читать умеешь?" — спросил охранник Пак, указывая на штамп «уничтожить» на углу коробки. Через неделю Минхо сидел в зале кинотеатра «Гран-Экран» в Париже, передавая пленку Элен — монтажерше с
В переулках старого Дели механик Джай ковыряется в двигателе Royal Enfield, заляпанный машинным маслом. Рядом Кавита, в потертом халате медсестры, перевязывает старика с язвой на ноге – бесплатно, хотя сама едва оплачивает общежитие. Арун, торгуя жареными *пакорами* с тележки, спорит с полицейским, требующим взятку: *«Сколько раз говорить – сегодня выручка только 300 рупий!»*. Ночью троица
Эльжбета, журналистка с вечно мятым блокнотом в сумке, копается в архивах городской библиотеки. Находит вырезку 1953 года: заметка о пожаре в доме Горгоновой на улице Лешно, где погибла соседка. В углу газеты чья-то старая пометка чернилами: *"Лена врала про икону"*. За чашкой остывшего кофе в кафе "Зюлковски" она показывает фото редактору Войцеху. Тот хмурится: *"Брось,
Эстебан, инженер из Сантьяго, втирает консервным ножом в ржавую стену камеры — метки для отсчета дней. Его сокамерник Рикардо, бразилец с татуировкой *Ordem e Progresso* на шее, разминает плечо, поврежденное при перевозке контрабанды через перуанскую границу. Завтрак — холодная фасоль с перцем чили против чилийских консервов с тунцом — превращается в перепалку. *«Ты даже еду свою украл,
Лина, пятнадцатилетняя рыжеволосая девчонка в потёртой кожаной куртке, нашла дверь случайно — возвращалась из школы через заброшенный квартал, споткнулась о торчащий корень ивы. За ржавой оградой особняка 1920-х годов красное пятно выделялось на фоне серого фасада. Внутри пахло мокрым гипсокартоном и старыми газетами. «Здесь кто-то жил после пожара?» — спросила она у Джейка, своего соседа,
Майло, рыжий кот с колокольчиком на шее, высовывает голову из корзины в углу сарая. Отис, щенок с белым пятном на боку, грызет веревку у двери — треск веток за окном заставляет его насторожиться. Они сбегают с фермы старика Такуми, пробираясь через поле с подсолнухами. Переправа через реку: Майло цепляется когтями за бревно, Отис плывет рядом, фыркая. "Не отставай!" — мяукает кот, когда
Алёша, десятилетний воспитанник петербургского пансиона, вытащил из кухонной ловушки раненую курицу по кличке Чернуха. Взамен та ночью привела его в подземные галереи, где гномы в бархатных камзолах толкались вокруг трона из корней. «Бери зерно, — прошипела Чернуха, ставшая вдруг министром с перстнем на лапе, — но если кому слово проболтаешь, пропадём оба». Утром Алёша спрятал конопляное семя в
