Костя — Вера (1 сезон)

В гараже на окраине Костя ковырялся в двигателе «Жигулей», вытирая руки об рваную куртку. Через дорогу — библиотека, где Вера раскладывала потрёпанные томики Бродского, поправляя очки с толстыми линзами. Вечерами они сталкивались у киоска «У Галины»: она брала чай в термосе, он — чебурек с липким фаршем. «Опять твой Достоевский мокрый?» — хрипел Костя, показывая на потёкшую обложку. Вера в ответ крутила в пальцах медный ключ от книгохранилища: «Ты бы хоть руки помыл, а то пахнешь, как бензоколонка». За её спиной висела табличка «Тишина» с отколотым уголком.

Он чинил велосипед старухи из пятого подъезда, когда Вера пришла с бумажкой о переводе в Питер. «Там архив с рукописями XVIII века, — говорила она, теребя цепочку с янтарём. — Месяца на три… может, дольше». Костя молча подтягивал цепь, капая солидолом на асфальт. На остановке, пока автобус скрипел тормозами, она сунула ему в карман засахаренную конфету из бабушкиной вазочки. Через неделю он нашёл в ящике с инструментами её записку: «В читалке оставила тебе Сапковского. Не залиж машинным маслом». На улице уже желтели клёны, а из динамиков у киоска трещал «Машина времени» — Галина, как всегда, путала кассеты.