Когда молодой и амбициозный Николай, сотрудник строительного магазина, по неосторожности роняет массивные коробки на посетительницу Наталью, он и представить не мог, к каким последствиям это приведет. Незначительная шишка на лбу девушки становится причиной для яростного недовольства её матери, строгой и непреклонной Тамары Игоревны. Её решимость довести дело до суда грозит обернуться серьезными
В гараже на окраине Костя ковырялся в двигателе «Жигулей», вытирая руки об рваную куртку. Через дорогу — библиотека, где Вера раскладывала потрёпанные томики Бродского, поправляя очки с толстыми линзами. Вечерами они сталкивались у киоска «У Галины»: она брала чай в термосе, он — чебурек с липким фаршем. «Опять твой Достоевский мокрый?» — хрипел Костя, показывая на потёкшую обложку. Вера в ответ
Светлана, 38 лет, бухгалтер в московской фирме «Ростекс», каждое утро покупает кофе из автомата с надписью «Не греет». Ее маршрут: метро «Аэропорт», синий шарф, перекур у подъезда с коллегой Ольгой, которая все твердит: «Пора замуж, а то кошки съедят». Дома — панельная девятиэтажка на Ленинградском проспекте, вечный запах жареного лука из квартиры соседки. В четверг, пока считала расходы за
Алина, 23 года, приехала из Твери, снимает комнату в пятиэтажке у метро «Алексеевская». Хозяйка, Валентина Семёновна, каждый вечер стучит в дверь: «Свет экономь, лампочки-то накаливания!» В первый же день Алина запуталась в переходах «Китай-города», опоздала на собеседование в рекламное агентство. Менеджер Олег, в рубашке с закатанными рукавами, посмеялся: «Из регионов? У нас тут клиенты на
Максим Колесников, бывший следователь из Нижнеозерска, получил в почтовом ящике розовый конверт с абонементом в «Зарю» — фитнес-клуб на окраине города. Внутри, между страницами с расписанием йоги, лежала записка: *«Спроси про Анну. Не тяни, а то сгинешь, как она»*. Анна Семенова, его напарница, погибла два года назад — официально от передозировки, но её сумку так и не нашли. В раздевалке «Зари»,
Анна, скрипачка с потёртым футляром от дедовской скрипки, каждое утро пробиралась через толпу туристов на Литейном проспекте, чтобы успеть на репетицию в консерваторский зал с треснувшей лепниной. Дмитрий, инженер-акустик в очках со следами клея на дужке, возился с микрофонами под сценой, пытаясь убрать эхо от мраморных колонн. «Твой ми-бемоль звучит как пробуксовка трамвая на мостовой», — бросил
Максим, фотограф-криминалист из Екатеринбурга, замечает на снимках с ДТП на улице Малышева одинаковый силуэт в капюшоне. "Смотри, Оля, — тычет пальцем в монитор, — тут, здесь и здесь. Как будто призрак метки ставит". Его ассистентка, поправляя синие наушники, морщится: "Может, блик от фонаря? Вчера опять до трёх ночи в «Фотошопе» сидел". На следующий день в объектив камеры
В подмосковном дачном поселке находят тело молодой женщины, Ольги Ветровой, в полуразрушенной бане за старым гаражом. Следователь Светлана Сорокина, в кофте с потрепанными локтями, замечает следы от грузовых шин и лужу машинного масла — в кармане жертвы окурки «Беломора». Муж Ольги, Макар, твердит, что был в командировке, но билеты на поезд затерялись: «Вы же понимаете, бумаги вечно теряются», —
Антон, журналист из Нижнего Новгорода, разбирал хлам на чердаке дедовой дачи, когда наткнулся на коробку с обгоревшими фотографиями и потрескавшимся дневником в кожаном переплете. Листы пахли сыростью, чернила расплылись, но фраза *"Рукопись спрятана там, где закончился страх"* повторялась на каждой странице. В библиотеке имени Ленина, продираясь через пыльные папки 40-х годов, он тыкал
Артём, 23 года, каждое утро едет на работу через промзону Екатеринбурга на ржавой «девятке». В гараже за автосервисом его друг Денис, в засаленной куртке, ковыряется в моторе «Волги»: *«Опять масло жрёт, как старый алкаш»*. Артём, разгружая ящики с запчастями на складе, получает смс от Лики: *«Вечером у Марины в кафе — тортик доедаем, приходи»*. Лика, с розовым мелированием в волосах, после смены
Дмитрий Королёв, водитель «Газели» из-под Новосибирска, обнаружил в кузове после рейса свёрток с белым порошком. «Чёрт, это не цемент», — пробормотал он, потирая царапину на руке от погрузки. Позвонил напарнику Генке: «Слушай, ты вчера грузил что-то левое?» Тот засмеялся: «Спи спокойно, Дима, это соль для коровника». Но к утру Генка пропал, а у подъезда Дмитрия дежурила полицейская «Лада» с
Врач Сергей Малышев, затянув сигарету у подъезда пятиэтажки, замечает на рентгеновском снимке пациента затемнение. «Опять с завода, Николай? – бормочет он, вытирая пыль с монитора 90-х годов. – Лёгкие как выхлопная труба «Жигулей»». Больница в Тольятти пахнет хлоркой и старыми бинтами: в процедурной №3 трещит радио с песнями Алсу, медсестра Лида разливает чай в стеклянные стаканы, обёрнутые