Каждый десятый (1 сезон)

Семён Кораблёв, связист из-под Воронежа, получил приказ восстановить линию у станции Грушевка. Вместе с ним пошли рядовой Петренко, который до войны работал трактористом, и девятнадцатилетняя санитарка Галя Семёнова. В разбитом сарае нашли старую полевую телефонную станцию. Петренко, затягиваясь самокруткой: *"Провода как сопли — рвутся, едва дотронешься"*. Галя перевязывала раненого лейтенанта, кричала через дверь: *"Семён, у вас там кровища не течёт? А то у меня бинты кончаются"*. Ночью немцы начали миномётный обстрел — прятались в воронке, прикрывая аппарат шинелями.

Через три дня их перебросили под Калиновку. Взвод капитана Игнатова рыл окопы у мельницы. Старшина Фёдоров, бывший учитель истории, ворчал: *"Опять картошку холодную жрать… Лучше бы немцы консервы сбросили"*. Семён случайно подслушал разговор комбата с политруком: из десяти бойцов, присланных с пополнением, в живых остался один. Галя, стирая окровавленные бинты в ледяной речке, спросила у Петренко: *"Ты ж из Одессы… Море там правда синее?"*. Через неделю Петренко подорвался на растяжке, когда тащил ящик с патронами. Семён, собирая его вещмешок, нашёл неотправленное письмо сестре: *"Маруся, тут берёзы как у нас, только все в дырах…"*.