Любовные игры (2023)

Клара, 28-летняя бармен из Бруклина, каждую среду после смены проявляет плёнку в ванной своей студии на Атлантик-авеню. В пятницу на открытии галереи в Челси она сталкивается с Итаном, корпоративным юристом, который прячет пустую бутылку антидепрессантов в карман пальто Burberry. Он заказывает у неё «Манхэттен», но получает стакан апельсинового сока с щепоткой перца — «Для бодрости, а не для похмелья», бросает Клара, протирая стойку салфеткой с выцветшим логотипом бара. Их диалоги начинаются с перепалок: она называет его «офисным кактусом», он высмеивает её подвеску в виде плёночной кассеты. Но когда Итан случайно оставляет на стуле портфель с документами по слиянию стартапов, Клара находит внутри чёрно-белый снимок детской карусели — его единственное наследство от отца-алкоголика.

Второй акт начинается с того, что бывший Клары, Лео, гитарист из подпольной панк-группы, селится у неё на неделю после выселения из лофта в Бушвике. Он рисует граффити на холодильнике, пока Итан пытается объяснить Кларе условия договора аренды через Zoom, его лицо мерцает на экране ноутбука с треснувшей крышкой. «Ты просто боишься, что я затмю твои дорогие костюмы», — кричит Клара, разбивая тарелку с остатками вчерашней пасты. Параллельно секретарь Итана, Ванесса, подкидывает ему фальшивые слухи о романе Клары с Лео — она три года хранит в ящике стола засохший букет от него со свадьбы подруги. Кульминация — Клара врывается в офис на Уолл-стрит в мокрых кедах (дождь застал её у метро Fulton Street), швыряет в Итана распечаткой его переписки с Ванессой и замечает на его запястье ту же татуировку в виде карусели, что на старом фото. «Твои снимки… они единственное, что не похоже на спектакль», — бормочет он, поправляя галстук, с которого капает апельсиновый сок.