Невский (1-7 сезон)

Следователь Андрей Громов, затягиваясь «Беломором» в прокуренном кабинете на Петроградской стороне, листает дело третьей жертвы — мужчина 45 лет, раздавлен бетонной плитой на стройке у Обводного канала. В кармане жертвы — обгоревшая фотография 1998 года: пятеро подростков у киоска «Союзпечать». На обороте чернильная печать «Школа №163». «Опять эти чёртовы девяностые», — бормочет Громов, откидываясь на стуле. Его напарница, лейтенант Ксения Ветрова, тычет пальцем в экран: «Смотри, у всех жертв в телефоне последний звонок с номера-призрака. 21:34, ровно три минуты разговор». За окном мартовский дождь стучит по жестяному козырьку, с мокрого плаща Громова капает на линолеум.

В заброшенном цеху за «Парнасом» Громов натыкается на ржавую бочку с документами — накладные на поставку меди в 1999-м, подписанные нынешним замглавы райадминистрации. «Ты залез не в ту яму», — хрипит в трубку мужской голос, когда Громов звонит по найденному номеру. Ночью у подъезда на Литейном в него стреляют из «ТТ»: пуля срикошетит от канализационного люка. Утром Ветрова приносит распечатку — все погибшие числились в школьном кружке радиотехники. «Они что, передатчики паяли или секреты на продажу?» — Ксения ломает карандаш об стол. Финал — Громов в подземном гараже сталкивает в пролом шестого этажа человека в чёрном плаще, чьё лицо скрыто тенью. В кармане убитого — та же школьная фотография, но с седьмым подростком, замазанным синькой.