Дар покоя (2022)

Лина, младший архивист с татуировкой совы на запястье, копошится в коробке с дневниками 1923 года в подвале чикагской библиотеки. Рядом Томас, его очки заляпаны отпечатками пальцев, скрипит старой клавиатурой, пытаясь оцифровать карту города с пометками красными чернилами. «Элиза Грейвс… Это же та женщина, которую вычеркнули из всех газет после пожара на фабрике», — бормочет он, перебрасывая Лине фотографию обугленного здания. Она находит в дневнике рисунок крыла с шестью глазами — эмблему «Серафима» — и обводит адреса на карте: заброшенный причал №12, аптека на Брикер-стрит, где до сих пор продают порошки в синих склянках.

Под церковью Св. Иакова, за стеной с трещиной в форме полумесяца, они находят лабораторию Элизы: медные провода свисают с потолка, восковые цилиндры с записями её голоса лежат рядом с разбитым фонографом. «Они использовали колокольный звон как щит… Но что они блокировали?» — Лина включает один цилиндр, и стеклянные колбы на столе начинают гудеть. Картер Дьюл, мужчина в мятой твидовой шляпе, появляется в дверях с папкой, залитой коричневыми пятнами. «Ваша Элиза забыла упомнить, что её сестра исчезла не в 1925-м, а вчера», — он бросает на стол фото: девушка в платье с кружевным воротничком стоит у входа в метро «Фултон», держа в руках ту же сову, что и татуировка Лины.