Призраки понедельника (2022)

Марина вытирала стойку в кафе на набережной Лимассола, когда Андрос влетел, размахивая гитарным чехлом. "Опять видел его, у аптеки. Василис стоит, как статуя, бормочет про «понедельник — день для мертвецов»". Она бросила тряпку в раковину, запах жареного миндаля смешался с соленым ветром. За окном волны бились о бетонный мол, а в углу зала пожилая пара спорила из-за счета за кофе. "Думаешь, он не просто сумасшедший?" — Марина достала из-под прилавка потрепанный блокнот, где отмечала даты: каждую неделю в понедельник кто-то из района пропадал. Вчера не вернулась девушка с татуировкой дельфина на запястье — та, что всегда заказывала фраппе с кардамоном.

В муниципальной библиотеке Никосии пыль висела в луче света из-за рваных штор. Андрос тыкал в телефон с паутиной трещин на экране: "Элени... Говорит что-то вроде «δεν μπορώ να βγω» — «не могу выйти»?" Он переводил обрывки записей голоса из приложения, пока Марина листала подшивку 1983 года. На пожелтевшей странице мелькнула фотография: женщина в платье с геометрическим узором лежала на мостовой. "Смотри, дата — 7 ноября, понедельник". В дверях возник отец Георгиос, перебирая четки. "Выкопайте то, что она зарыла. Ищите там, где олива плачет смолой". За его спиной тень метнулась к шкафу с архивными папками, смахнув на пол пачку квитанций за воду.