Память (2022)

Раджеш Шарма, инспектор из Амритсара, каждое утро заваривает крепкий чай в жестяном чайнике, пока листает папку с фотографиями 15-летней давности. На снимке — тело девушки в сари цвета маргозы, найденное у старой мельницы на окраине города. «Почему закрыли дело так быстро?» — бормочет он, доставая из кармана смятый чек с телефоном свидетеля, который теперь работает мойщиком посуды в забегаловке «Лакшми». В тот же день Раджеш едет на автобусе №47 через рынок, где торговцы кричат: «Аллу, аллу! Свежий имбирь!», чтобы допросить старика-сторожа, живущего в хибаре с треснувшими глиняными горшками у входа. «Она кричала на хинди, но акцент был... бенгальский», — кашляет старик, поправляя очки, заклеенные изолентой.

Дома Сумья, жена Раджеша, ставит на стол карри с баклажанами, пока их дочь Аша тычет в планшет с потрескавшимся экраном. «Опять пропустишь родительское собрание?» — спрашивает Сумья, вытирая руки о крашеный фартук. Раджеш молчит, перебирая в кармане медную монету, найденную у мельницы. Ночью, пока вентилятор скрипит, он находит в архиве письмо с пятнами чая: «Меня зовут Амита Чоудхари. Если это читаете, я уже мертва». Утром инспектор Малик, жуя паан, хрипит: «Брось, Шарма. Кому нужна правда о какой-то бенгальской мигрантке?» Но Раджеш уже садится в поезд до Ховры, где в переполненном вагоне пахнет специями и потом.