Харджиев. Последний русский футурист (2022)

В 1934 году Николай Иванович, худой, в очках с толстыми линзами, прячет папки с рисунками Малевича под половицами московской коммуналки. Его жена Лиля, в платье с выцветшими цветами, шепчет: *«Немцы зовут на выставку, но чемоданы проверит НКВД — сгинем оба»*. Он мотает портянкой замерзшую трубу, кивает на ящик с письмами Хлебникова: *«Без них футуризм — пустой звук, как Маяковский без «облака в штанах»* — и достает из пепельницы окурок, чтобы докурить.

В 1993-м Берлин. Николай, теперь с палочкой и пятном йода на щеке, торгуется с галеристом в пиджаке цвета хаки: *«Лисицкого акварель — три тысячи марок, и ни пфеннигом меньше»*. В комнате с облупленным подоконником он греет руки над радиатором, поправляет стопку писем от Лившица на тумбочке. Сосед-таксист приносит банку тушенки: *«Опять ваши «гении» есть не дают?»* Харджиев молча режет хлеб, крошки падают на каталог выставки «0,10», где его имя напечатано мелко, в конце списка.