Людвиг ван Бетховен (2020)

В Бонне 1787 года шестнадцатилетний Людвиг, с потрёпанной нотной тетрадью под мышкой, пробирается через толпу на рынке к дому семейства Бройнинг. Элеонора, его ученица, смеётся, когда он роняет карандаш, пытаясь записать мотив из шума уличных шарманок. «Вы слышите диссонанс в этом вальсе? — бормочет он, — как будто пьяный сапожник танцует». Переезд в Вену через пять лет: Людвиг в потёртом сюртуке стоит у дверей дома Гайдна. Старик, жуя венский штрудель, хмурится: «Ваши фуги — как стадо слонов в фарфоровой лавке». По вечерам Людвиг засиживается в кабачке «У Красного Льва», споря с Зузи, официанткой, о политике, пока та вытирает пивные круги тряпкой с запахом кислого молока.

1824-й. Глухой композитор в квартире на Шварцшпаньерштрассе тычет палкой в стену, требуя тишины от соседа-скрипача. Племянник Карл, с синяком под глазом, прячет письма от кредиторов за облупившейся штукатуркой. «Дядя, издатель Артария опять грозится судом за девятую симфонию», — бормочет он. Людвиг, роняя чернильницу на ковёр с пятном от кофе, орёт: «Пусть подаёт! Их уши — консервные банки!». Ночью, при свете коптящей свечи, он царапает ногтем такт на мокром от дождя подоконнике, вспоминая, как Тереза Брунсвик в Праге пела его романс, обернув ноты в платок с запахом лаванды.