Мы еще молимся (2020)

В Лорел-Спрингс, Огайо, семья Гринвудов разваливается по швам. Томас, пастор местной церкви, каждое утро чинит треснувшую кафедру в подвале, пока Элейн, его жена, перебирает школьные тетради за кухонным столом. Их дочь Ребекка, 17 лет, втихаря копит деньги на автобус до Чикаго — под ковриком в её комнате лежит конверт с билетами и письмом о зачислении в колледж. «Ты даже яичницу пережариваешь, — бросает она отцу за завтраком, толкая тарелку. — Как будто всё тут должно быть святым». Младший сын Люк, 15, прячет в старом сарае за церковью крашенные аэрозолем кроссовки — подарок Дилану, сыну автомеханика, с которым он тайно встречается у заброшенного кинотеатра «Рояль».

Элейн находит письмо из Чикаго, когда подметает крошки после ужина — край листа выбивается из-под ковра, пятно от вишнёвого сока в углу. Томас в это время слушает исповедь миссис Кларк, чей муж умер, не успев покаяться в измене. «Он говорил, что любит её борщ», — рыдает женщина, а пастор машинально ковыряет лак на скамье. Люк в ту же ночь рвёт письмо Дилану («Не могу. Отец увидит»), но мальчик приходит к церкви утром, оставляя на ступенях коробку с запиской: «Твои кроссовки тоже говорящие?» Ребекка уезжает на рассвете, забирая конверт и оставляя ключи в пустой банке из-под кофе. Элейн моет посуду под радио, где проповедь Томаса прерывают помехи: «…а если ваша вера — это просто привычка, как чашка с отколотой ручкой…».