Великий иллюзионист (2020)

Ли Вэй, худощавый парень в потрёпанном цилине, каждое утро раскладывал на столике чайного домика в переулке Шицзячжуана карты с потускневшими краями. Его руки, покрытые шрамами от медной проволоки, ловко вращали монету с иероглифом «обман». «Смотри: пусто, пусто — а теперь рис!» — смеялся он, высыпая зерно из ладони старику-соседу, который ворчал: «Опять на завтрак только паровые булочки? Дай хоть горсть». За углом, в мастерской с треснувшими фонарями, Мэйлин, его сестра, собирала механических жуков из деталей сломанных радиоприёмников. Она тыкала в него отвёрткой: «Если не вернёшь долг Чжану до пятницы, нас выгонят. Или ты надеешься, что твои фокусы его обманут?»

Всё изменилось, когда в город приехала труппа бродячих артистов. На рынке, где Ли Вэй показывал трюк с исчезающим апельсином, женщина в серебряной маске с узором азалии поймала его за запястье: «Твой отец учил тебя не тому. Настоящая иллюзия — не для толпы». В её чемодане, обклеенном стикерами отелей Чунцина, он нашёл фото 1989 года: отец, молодой, стоит рядом с человеком, чьё лицо было вырезано ножницами. Ночью Ли Вэй пролез в заброшенный театр на окраине, где под сценой обнаружил ящик с дневниками, залитыми чернилами. «Они боялись, что мы сможем менять реальность», — прошептал он, разбирая слова, а за дверью уже слышался скрип сапог Чжана Цзюня, ростовщика, который всегда носил с собой зонт-трость с лезвием внутри.