Фукусима (2020)

Юки, 24 года, в синем рабочем комбинезоне, разгружала коробки с кальмарами на рынке Сома, когда земля затряслась. Её коллега Сёта, курчавый парень с татуировкой карпа на шее, уронил палку с сушёной скумбрией: «Опять? Вчера уже трясло у причала». Но через минуту треснули бетонные стены склада, а по радио завыла сирена — не учебная. Юки схватила фото матери из разбитой рамки под прилавком, Сёта выволок на улицу старика-поставщика, который не мог встать из-за рассыпанного риса под коленями.

Через три дня они скитались по опустевшему посёлку Намиэ. Юки искала собаку-дворнягу Хару, которую оставила на цепи у дома. Сёта, обмотав лицо мокрым полотенцем, копался в развалинах аптеки: «Инсулин, блин, у отца закончился… Ты слышала, в школе собирают воду в вёдра из бассейна?» По ночам они слушали помехи на транзисторе — диктор твердил про «зону отчуждения», а старуха из соседнего дома стучала палкой в стену: «Не смейте пить из колодца! Вода пахнет железом, как после дождя в Мияги». Юки прятала в карман чекушку сакэ, которую отобрала у пьяного таксиста у КПП — для материнского алтаря, если дом сгорит.