Еда (1964)

Джек Морроу, 42 года, владелец закусочной *Golden Skillet* в Бруклине, каждое утро начинает с перебранки с поставщиком Тони. «Опять кабачки вялые, Тони! — кричит Джек, размахивая пачкой накладных. — Ты хоть раз привезешь что-то свежее?» Тони, не отрываясь от сигареты, бурчит: «На твои деньги только гниль поспевает». За стойкой дочь Джека, Лора, 17 лет, собирает заказы на листках с кофейными пятнами. Вчерашний клиент оставил записку: «Ваш грибной суп — как у моей бабки в Новом Орлеане». Лора приколола её к доске объявлений, где уже желтеет фото мужа Джека, погибшего на рыбном заводе в ’58.

В пятом эпизоде появляется Мария Санчес, 28 лет, официантка из Чикаго. Она приезжает с чемоданом, полным специй, и требует у Джека место повара. «Докажи», — хмыкает он, указывая на подгоревшую сковороду с яйцами. Мария, не говоря ни слова, высыпает в блюдо щепотку копченой паприки. Клиент, старик Эдди, пробует и кашляет: «Черт, как в Мексике…» К концу дня Джек разрешает ей готовить суп, но ставит условие: «Никакого чили в моем меню». Мария в ответ смеётся и достает из кармана сушеный перец. За дверью кухни Лора слушает их спор, перебирая старые письма от матери, которая уехала в Калифорнию «искать лучшие персики».