В Кашмире отцов не осталось (2019)

В Сринагаре, на улице, заваленной обломками кирпича после ночного рейда, 14-летний Амир ищет отцовский чайник с отколотой ручкой. Его сестра Зара, стирая в тазу окровавленную рубаху, бормочет: «Спроси у Раджеша-солдата — может, видел, куда их повели». Раджеш, стоя на блокпосту у моста Хабба-Кадаль, переминается с ноги на ногу, глядя, как старик в тюбетейке пытается пронести корзину яблок через КПП. «Открывай!» — кричит сержант, и стеклянные банки с вареньем разбиваются о бетон. Амир замечает в грязи отцовский значок профсоюза таксистов — тот самый, с царапиной в форме полумесяца.

В заброшенной мечети у озера Дал Зара находит потрёпанный блокнот, спрятанный под ковром для намаза. «Мухаммад Ахтар, 17.03.2019: Сын Маалика принёс газету — опять врут про взрыв на рынке». На полях — детские каракули её младшего брата. Тем же вечером Амир пробирается в казарму через дыру в заборе из колючей проволоки, пахнущую горелой пластмассой. «Ты замерз?» — шепчет он мальчику в камере, протягивая лепёшку с тмином. Солдат в туалете, моя лицо, бормочет по-английски в рацию: «Неделю не находим — закрывайте дело». Зара, разбирая рис, находит зёрнышко, обмотанное ниткой — их семейный шифр из детства.