Южный терминал (2019)

Карим, алжирец с татуировкой *"1962"* на запястье, разгружал ящики с оливковым маслом в порту Марселя. Его сосед по общежитию, Жан-Клод, вечно ворчал на крошащийся гипс в углах комнаты: *"Здесь даже тараканы кашляют"*. По вечерам Карим звонил сестре Лейле в Оран — та торговала специями на рынке *Плас-дю-Бей*. *"Сколько можно гнить в этом холоде? — кричала она в трубку. — Мать каждый день смотрит на твоё пустое место за столом"*. В кармане у него лежала потрёпанная фотография отца в форме Национально-освободительной армии.

Эмили, дочь владельца судоремонтной мастерской, нашла в старом контейнере дневник с записями на арабском и французском. *"Кто разрешил копаться в моих грузах?"* — рявкнул отец, когда она принесла тетрадь в кафе *"Ле Батифоль"*. Переводчик из квартала Белькур расшифровал заметки о поставках оружия в 1957-м. На полях — детские рисунки пальм и танков. Когда Эмили столкнулась с Каримом у причала №14, он выронил ключ-брелок в форме алжирского флага. *"Вы знаете, что ваш дед сжёг наш архив в Тлемсене?"* — спросил он внезапно, подбирая обломок сигареты с мостовой. В тот вечер дождь смыл граффити *"Освободите Кабилию"* со стены вокзала Сен-Шарль.