Здесь (2018)

Адитья, 17 лет, втискивается в переполненный авторикшу после смены на текстильной фабрике в Джайпуре. Его руки пахнут машинным маслом, а в кармане — смятая брошюра колледжа дизайна, которую он прячет от отца-алкоголика. «Опять за свои глупости?» — хрипит тот, разбивая глиняный кувшин у порога. По вечерам Адитья рисует граффити на ржалых стенах квартала: бенгальские тигры, переплетенные с образами богов из бабушкиных сказок. Соседка Мира, подбрасывая ему краску из украденных запасов магазина отца, усмехается: «Если поймают, скажешь, Шива велел?»

Поездка в деревню Бадапура оборачивается находкой старого дневника под развалинами храма — страницы испещрены чертежами механической птицы, подписанными именем прадеда Адитьи. Мира, разбирающая хинди, переводит шепотом: «Он писал, что британцы убили его за это...» Ночью в сарае, при свете керосиновой лампы, они собирают детали из фабричного лома. «Шестеренка не подходит», — ворчит Адитья, вытирая пот с висков. Мира, закатав сари, лезет в ящик с болтами: «Дай тот, что с резьбой, как на тракторе Раджа-кузена». Когда механизм оживает, тень крыльев скользит по рисовым полям, будто повторяя путь столетней давности.