Да будет свет (2017)

Лина, 17 лет, копалась в гараже отца-электрика в Редмонде — городке, где закрытая фабрика «Грейстоун» ржавела у реки. Случайно разбила ящик с инструментами, нашла медную лампу с трещиной в форме молнии. «Ты воняешь машинным маслом», — бросила ей Мия, лучшая подруга, жуя жвачку у школьного автобуса. Но через три дня Лина, меняя проводку в подвале, увидела тень в комбинезоне с нашивкой «Грейстоун-68» — она двигалась сквозь стену. «Призраки не существуют», — твердила себе, пока старый сосед-кореец Минхо не пробормотал в прачечной: «Лампа показывает то, что спрятано под напряжением».

Кай — парень в рваной косухе — появился у разрушенной водонапорной башни, куда Лина пряталась от маминых скандалов с новым бойфрендом. «Ты разбудила систему», — сказал он, выдергивая провод из ее рюкзака. Вместе нашли тоннель под фабрикой: комнату с генераторами 40-х годов и фото с женщиной, похожей на Лину. «Бабушка работала здесь до взрыва», — шептала она, разглядывая дату — 12.11.1968. Когда мэр Тернер пригрозил отцу штрафом за «нелегальные провода», Кай взломал архив — оказалось, город десятилетиями скрывал утечку радиации. «Выбор прост: бежать или перезапустить реактор», — он бросил гаечный ключ на стол. Лина надела бабушкины защитные очки — в них было удобнее, чем в новых.