Неразвитая страна (2017)

Чиди, 28-летний инженер-самоучка из Лагоса, чинил генераторы в мастерской возле рынка Икеджу. Его сестра Амина, медсестра в полуразрушенной клинике Ошоди, каждое утро пробиралась через пробки на *okada* — мототакси, — отчитывая водителя: «*Abeg, no speed!* Я не хочу умереть до смены». В их доме в районе Мароко, где пахло жареным плантайном и дизельным дымом, хранились чертежи самодельного ветряка — Чиди собирал его из обрезков труб и старых вентиляторов. «Почему ты не уехал в Абуджу, как дядя?» — спрашивала Амина, перевязывая ему палец, порезанный о ржавый металл. Он молча указывал на соседей, которые делили воду из треснутой цистерны.

Конфликт вспыхнул, когда нефтяная компания «Eagle Drilling» начала сносить лачуги под предлогом «озеленения территории». Чиди нашел в мусоре контракт с печатью губернатора — документы передали Олу, журналисту с разбитым iPhone, который вел блог из интернет-кафе в Сабо-Илоби. «*See dis people?* Они хотят наш газ продавать, а нам — песок», — бормотал Олу, записывая видео с матерной тирадой рыночной торговщицы Глэдис. Ночью Чиди и Амина взломали офисный контейнер компании, вытащив папки с финансовыми отчетами. Утром старейшина Баба Туунде, потягивая пальмовое вино у киоска с *suya*, сказал мистеру Коллинзу, менеджеру *Eagle Drilling*: «Вы забыли — здесь даже крысы знают, как грызть провода». Через три дня слитые файлы гудели в соцсетях, а Амина стирала кровь с пола клиники — полицейские дубинки «зачищали» бунт у забора с колючкой.