Эрнесто (2017)

В Гаване, на улице Сан-Ласаро, 32-летний Эрнесто Мендес чинит старый «Москвич-412» перед гаражом, заваленным ящиками из-под манго. Рядом соседка Инес в платье с выцветшими розами кричит: «Опять масло на асфальт вытекло!» Он вытирает руки тряпкой, пахнущей бензином, и закуривает самокрутку. В тот же день к нему подходит японец Харуто Танака в мятом бежевом костюме, показывает фотографию кубинского отца, который исчез в 1980-х. «Он работал на сахарном заводе в Матансасе, — говорит Харуто, перебирая четки в кармане. — Говорил, тут осталась сестра… Марта». Эрнесто молча кивает — он знает Марту, она продает лепешки из маланги на рынке у Капитолия.

Через неделю они едут в ржавом грузовике через поля сахарного тростника. Харуто достает из сумки конверт с письмами на испанском и японском, пахнущими ладаном. В Токио, в крохватой квартире над лавкой моти, его сестра Акико находит в шкатулке отца старую карту Гаваны с пометкой «Callejón del Fuego». В параллельной сцене Эрнесто и Марта копаются в коробках с газетами эпохи Сарториусы, натыкаются на пропуск завода с японским именем: «Ютака Ито». Марта кашляет в платок: «Он давал мне конфеты с васаби… странные, жгли язык». Харуто, сидя в баре с рюмкой хабанера-резерва, звонит Акико: «Завтра спрошу у грузчиков в порту. Они тут всё помнят».