Эволюция хип-хопа (1-4 сезон)

Джизай, заросший в щербатый свитер, ворочает старый микшерный пульт в подвале на окраине Торонто. На столе — треснувшие наушники с отклеившимся поролоном, пустая пицца «Пепперони» и ноутбук с мигающим треком «Northside Pulse». «Слышишь этот бас?» — бормочет он продюсеру Рико, тыкая в экран закопченным пальцем. «Это не бит, это сердцебиение района. Понизь частоту — и всё, труп». На улице — февральский слякоть, через открытую форточку лезет гул трамвая. В Монреале Марико, в рыжей дублёнке и с распущенными дредами, перебирает семплы в кафе «La Baratte». «T’sais, mon chum, тут нельзя просто рэповать про деньги», — говорит она приятелю-барабанщику, закусывая блин с кленовым сиропом. На стене за её спиной — граффити с надписью «514 vs Все», а за окном — грузовик, разгребающий сугробы.

В Ванкувере Элиас, худой метис в очках с толстой оправой, ставит эксперимент: накладывает крики орлов из резервации на электронный лом. Его студия — гараж с пропахшим краской воздухом и плакатами Tupac’а поверх рваной изоляции. «Раньше мы перематывали кассеты на коленке, пока автобус трясло», — хрипит Донни, 54-летний диджей, вытирая пот со лба банданой. Позже, у костра на пляже Kitsilano, трое подростков в поддельных Yeezy передают микрофон: «Моя бабка говорила — если голос дрожит, значит, правда». В углу кадра — разбитый скутер, на котором возили колонки, и пустые бутылки от «Кока-Колы» с окурками внутри.