Фотограф (2016)

Лайам Картер, 28-летний фотограф из Ванкувера, три месяца не брал в руки камеру после провальной выставки. Он снимал детские утренники и рекламу местного паба, чтобы оплачивать съёмную квартиру на улице Робсон, где по утрам соседи сверлили стену. Его агент Марта, затягивая сигарету в офисе с липким от кофе столом, бросила: «Твои фото — как обои в больнице. Даже кот Синди на них зевает». Лайам, разглядывая трещину на объективе, пробормотал: «Может, я и правда всё забил». В комиссионке на углу, покупая подержанный штатив, он наткнулся на чёрный «Nikon F3» с царапиной в форме полумесяца. В плёнке, оставшейся внутри, оказались кадры токийского метро 1983 года и портрет девушки в красном пальто, стоящей на мосту Капилано.

Через неделю Лайам проснулся от запаха горелой плёнки — на проявленных снимках маячил силуэт той же женщины у его окна. В Сиэтле, в подвале бара «The Darkroom», бармен-японец, вытирая пивную кружку, сказал: «Ёсиро Мацуда, владелец камеры, сгорел в своей студии. Говорят, он снимал тех, кого не должно быть видно». Лайам связался с Акико, дочерью Ёсиро, которая работала реставратором в библиотеке Торонто. «Отец верил, что тени — это невидимые миру слёзы», — сказала она, перебирая его письма с пятнами чая. Они поехали в Роки-Маунтинс, где нашли руины отеля «Silver Pines». В комнате 217 Лайам запечатлел размытое лицо в зеркале, а Акико нашла в дымоходе блокнот с фразой: «Они запретили мне показывать правду о «Обсидиановом круге». Марта звонила каждые два часа: «Клиент ждёт фото для рекламы йогурта, а ты где?» — «Ищи другого лузера», — бросил Лайам, выключая телефон.