В разгар мрачного февраля 1943 года, когда тьма нацистского режима окутала Европу, юная студентка из Мюнхена решает бросить вызов системе. Она и её брат, участники подпольного движения сопротивления, распространяют листовки, обличающие режим и призывающие к борьбе за свободу. Их дерзкие действия не остаются незамеченными, и вскоре они оказываются в руках беспощадного гестапо. Начинается неравная
Лиза Шульц, 27 лет, работает в берлинской библиотеке в Нойкёльне, раскладывает книги на полках с потёртыми корешками. Каждый четверг в 15:30 она замечает Марка Вайса, 29 лет, бармена из кафе *Kaffeerösterei* через дорогу, который листает журналы про винтажные гитары, оставляя на страницах следы от пальцев с запахом кофейной гущи. Они сталкиваются у стеллажа с австрийской поэзией: «Вы опять про
В Бонне 1787 года шестнадцатилетний Людвиг, с потрёпанной нотной тетрадью под мышкой, пробирается через толпу на рынке к дому семейства Бройнинг. Элеонора, его ученица, смеётся, когда он роняет карандаш, пытаясь записать мотив из шума уличных шарманок. «Вы слышите диссонанс в этом вальсе? — бормочет он, — как будто пьяный сапожник танцует». Переезд в Вену через пять лет: Людвиг в потёртом сюртуке
Лена замерла у витрины пекарни на улице Кёффештрассе, разглядывая пропавшего брата Микаэля на размытой камере наблюдения. В кармане дрожала записка, найденная в его комнате между страницами потрёпанного томика Гессе: *"Собор, 21:00. Не доверяй гирляндам"*. Из динамиков кафе лилась искажённая версия *"Stille Nacht"*, а продавец с сизым лицом выкрикивал: *"Лебкухен без
Лена застряла в берлинской пробке на такси, когда позвонила Юлия: «Торт начал таять. Кондитер говорит, виноваты свечи в зале». Марк в это время метался по загородному отелю в Бад-Зегеберге, пытаясь уладить конфликт между Томасом, который привёз вместо шампанского ящик пива, и Софи, настаивающей на «хоть какой-то эстетике». В углу кухни сидела Юлиана, младшая сестра Лены, и переклеивала
Вальтер, бывший инженер с облупленными красками на балконе в Марцане, неделями разбирал схему банковской вентиляции 1978 года. «Тут люк, — тыкал он карандашом в желтеющую схему, — через него — прямо в хранилище. Но только если Эрих не сменил код». Инге, его соседка, вязала свитер у окна, записывая расписание охранников со слов продавщицы из пекарни: «Ганс берет смену в четверг, после
В берлинской квартире, зашторенной одеялами, 19-летняя Лиза зашивает подкладку пальто, пряча письма с печатью гестапо. Ее брат Йохан, в потёртой шинели вермахта, втирает сапожную ваксу в ботинки — завтра к утру нужно дойти до лесного склада у Потсдама. «Карта врет, — шепчет он, вытирая пальцы об штору, — старые тропы заминированы». Лиза суёт ему в карман консервную банку с цикорием: «Слева от
В старом школьном здании под Берлином Йонас, в потертой косухе, тайком курит за гаражами, пока Лиза из параллельного класса вытирает тряпкой мокрые следы от ботинок в коридоре. Утром, перед уроками, они сталкиваются у автомата с газировкой: «Опять не спал?» — бросает Лиза, кивая на синяки под его глазами. Он молчит, зато Томас, сын местного пекаря, громко жалуется на домашку по физике, размазывая
Лукас Штенцель, 42 года, владелец захудалой булочной в районе Кройцберг, каждое утро начинал с проверки счетов. Запах ржаного хлеба смешивался с ароматом дешёвого кофе из автомата у входа. «Снова просрочка по аренде, — бормотал он, перебирая бумаги. — Эрих, ты хоть крендели доделал?» Помощник Эрих, лысый мужчина в заляпанном мукой фартуке, хрипел из-за печи: «Духовка дымит, как паровоз. Денег на
Астрид, 34 года, стендап-комик с фиолетовыми кончиками волос, сидит на кухне в берлинской хрущевке, разбирая счета. Ее партнер Маркус, гитарист из джаз-клуба «Капельдингер», ставит на стол две кружки с мятным чаем: «Доктор Зибель звонил. Результаты второго скрининга… там что-то с хромосомами». За окном грохочет трамвай №12, а Астрид смотрит на гипсовую статуэтку клоуна, подарок после выступления
Представь: Германия, конец 70-х. Вроде бы эпоха свободы, психоделики и экспериментов, но... Всё начинается с того, что молодая учительница, вся в энтузиазме и идеалах, устраивается в суперпродвинутую школу. Типа, там всё по-новому — никакой зубрёжки, дети сами решают, что учить. Звучит круто, да? Ну, я сначала тоже подумала: "Вау, мечта!" Ан нет. Сначала замечаешь мелочи: странные
Знаешь, история эта началась в таком тихом захолустье, где даже кошки зевают от скуки. Жили там Макс с отцом — ну обычные ребята, если не считать их дом-аптеку. Да-да, прямо на первом этаже торчали склянки с какими-то древними микстурами — дед Макса еще эту лавку открыл. И всё бы ничего, пока в один мерзкий дождливый вечер не ввалилась к ним эта… Ну даже не знаю, как описать. Женщина — в плаще до