Лора, 28-летняя архитектор из Ванкувера, снимает комнату в доме Герды, 72 года, в деревне Гозау. Хозяйка каждое утро ставит на стол глиняный кувшин с молоком и повторяет: «Съешь хоть один рогалик, а то кости ветром сдует». По совету Герды Лора идёт в пекарню «Zum Goldenen Laib», где Йозеф, владелец с меланхоличными глазами и flour в волосах, учит её месить тесто для рогаликов. «Ты давишь, как на
В Ванкувере механик Лиам Парк копается в моторе старого «Шевроле» в гараже за закусочной *Red Maple*, пока его соседка Алиша, студентка-архитектор, рисует эскизы на салфетках. «Ты когда-нибудь чинил что-то, кроме машин?» — бросает она, указывая на его потрескавшийся смартфон. Лиам отмахивается: «Здесь ломается только то, что нельзя починить». Тем временем в Монреале Элоиза Маршан, учительница
Эмили Картер, 28-летняя пекарша из Вермонта, случайно попадает на рождественский приём в старинном замке Брекенридж — резиденции королевской семьи малюткого европейского княжества. Всё из-за путаницы с заказом: вместо фирменного имбирного торта для местного фестиваля её грузовичок с потёртым декором в виде оленей привозит десерты прямо к княжескому столу. «Вы уверены, что карамель должна хрустеть
Эмили Картер, заведующая архивом в публичной библиотеке Торонто, разбирая коробки с пожертвованиями, натыкается на ржавую жестяную банку из-под какао. Внутри — письма 1993 года от учеников старшей школы Риджвью. Среди них выделяется конверт с рисунком полуразрушенной фабрики: *«Если это читаете, я, Джейкоб Митчелл, вероятно, провалил план — превратить конфетное здание в культурный центр. Но если
Лена Моррис, 17 лет, застряла в промёрзшем городке Блэк-Спрюс (Альберта) после кражи рюкзака с деньгами и билетом на поезд. Её случайно приютила пожилая миссис Кларк, владелица закусочной *Timberline Diner*: «Безбилетников не кормлю, но пол помыть можешь за хот-дог». Лена, пряча татуировку с координатами родного Ванкувера на запястье, ворует карту у дальнобойщика в кожаном жилете, отмечая
Лиам, фотограф из Торонто, замечает Софию в кафе возле станции Union Station, пока она листает потрёпанный блокнот с наклейкой «The Bean» на обложке. Он снимает её украдкой — кадр с размытым силуэтом в окне и кружкой эспрессо. «Три ложки сахара — это уже десерт, а не кофе», — бросает он, указывая на её руки. София, не отрываясь от текста, парирует: «Мой терапевт говорит, это лучше, чем сигареты».
Марк, в синей робе с пятнами масла, возвращался с автосервиса на Пайн-стрит, когда Эмили позвонила насчет матери. «Она переедет в среду. Ты даже не спросил, хочу ли я делить ванную с человеком, который путает зубную пасту с кремом для рук», — бросила она в трубку. Дом на окраине Эдмонтона — рыжая входная дверь, треснутое кашпо с геранью — уже трещал по швам: Лора красила волосы в ванной в
Эмили, инструктор по хатха-йоге с хроническим зажимом в плече от старых травм, приезжает в полузаброшенный коттедж на озере Луиза. Вместе с ней — Джейкоб, её бывший муж, который бросил работу архитектора, чтобы чинить протекающую крышу и старую печь. "Ты опять забыл закрыть дверь? Здесь все окна запотевают", — бросает она, вытирая лужицу от талого снега тряпкой с запахом плесени. По