Бэнгару

Макото Цукисима, 28 лет, каждое утро протирала подоконники в кафе *Aoiro* на углу переулка в Сибуе. Её рыжие волосы собирала в тугой пучок, а в кармане фартука лежала потрёпанная тетрадь с рецептами самодельных чистящих средств: уксус с цедрой лимона для стёкол, сода и масло чайного дерева для деревянных полок. «Тут пятно от кофе», — бурчала она, скребя щёткой стык между плитками, пока бармен Кейта подмигивал ей через стойку: «Лучше бы торты украшала, а не полы». Макото игнорировала шутки —
Тайчи выходит из электрички на полуразрушенном вокзале Хигасимура, поправляя рюкзак с оторванным ремнем. Нацуми в потертой косухе уже ждет у таксофона, курит, пряча дрожащие пальцы. «Акира так и не ответил на письмо», — бросает она, не глядя. Кейсуке приезжает позже на мопеде, везёт коробку моти — «Для старика из бара “Ёнэдзу”». Они идут через пустынный парк, где качели скрипят под ветром. В заброшенном классе старой школы Тайчи находит затертый рисунок на парте: три стикмена и дату «2005».
Юкио Танака, 28 лет, каждое утро толкается в переполненном поезде между Сибуей и Акихабарой, чтобы успеть на смену в конвейерный суши-бар *Kaiten Maru*. Его руки в шрамах от ножа для рыбы, а в кармане вечно лежит смятая пачка сигарет *Seven Stars*. После восьмой рюмки дешевого дзинтоку в баре *Kirin*, он бормочет коллеге Миюки: "Если завтра опоздаю — выбрось мой фартук в мусорку". В одну из ночей Юкио сбивает такси на перекрестке у станции Уэно — водитель орет: "Сдохнешь раньше,
Такуми Сайто и Кента Араи, два копа из токийского отделения в Синдзюку, получили перевод в тихий участок после того, как их отдел расформировали из-за «оптимизации бюджета». Такуми, в вечном потертом плаще и с привычкой жевать леденцы со вкусом мяты, теперь разбирает кражи велосипедов, а Кента, который нервно щелкает зажигалкой даже в запрещенных зонах, пишет отчеты о пьяных драках у закусочной «Хару». «Ты видел, что нам прислали? — спросил Кента, разворачивая липкую записку от начальства. —
Знаешь, иногда истории войны выглядят как дешёвый экшен, но то, что случилось на Сайпане летом 44-го — это настоящий ад на земле. Представь: американцы высадились, всё грохочет, джунгли в дыму, а японцы держатся как одержимые. Три недели! Жуткие три недели боев, после которых от гарнизона остались рожки да ножки. Говорят, их командиры даже предпочли сделать харакири — вот это, понимаешь, самурайская гордость. Но самое безумие началось потом. Осталась горстка парней во главе с капитаном Оба —
Представляешь, Така с Юдзи уже третью неделю рыщут по подворотням Йокогамы в поисках какого-то левого наёмника из этой конторы — «Сеть» зовутся. Типа, международные террористы, но звучит-то как название дешёвой пиццерии, да? А тут бац — их босс подъезжает в город с чемоданчиком, в котором явно не суши! Операцию какую-то «Тепловая буря» замутил… Ну и название, прям как прогноз погоды в аду. Честно, мне кажется, эти двое даже не поняли, во что вляпались. Вроде бегают, стреляют, как в дешёвом