Ало Кырве

В старом Таллинне, среди узких улочек с запахом дыма и соленой рыбы, аптекарь Мельхиор копается в сушеных травах. Его трость с резным набалдашником — подарок умершей жены — стучит по булыжникам, когда он спешит к телу купца Хендрика, найденному у колодца на Ратушной площади. "Белена в вине, — бормочет он, разминая пальцами липкий осадок на губах покойного. — Но кто подсунул ему кубок?"
В старом Таллине, среди узких улочек с запахом дыма и соленой рыбы, аптекарь Мельхиор Вакрайн копается в сушеных кореньях. Его помощник Тобиас, парень с обожженными пальцами от тиглей, находит в углу склада пузырек с синим осадком. «Это не крапивная настойка», — бормочет Мельхиор, растирая порошок между пальцев. На Ратушной площади находят тело купца Ханса Лютке — лицо синее, в кулаке зажат
В старом доме на улице Пикк, где пахнет уксусом и сушеным чабрецом, Мельхиор роется в ящике с корнями мандрагоры. Его пальцы в пятнах от настойки, на столе — разломанный замок с обугленным краем. За дверью хрипит возчик: «В Ратушной нашли купца, в шее — серебряный стилет. Дорн требует тебя». В кармане Мельхиора звякают склянки: белена, болиголов, зверобой. На площади у колодца толпятся кожевники,
Лийза, 16 лет, в рваных кедрах и потертой куртке с капюшоном, рылась в мусорных баках за гаражом на улице Вяйке-Клоостри. Рядом валялся остов велосипеда без колес — Март, ее сосед, пинал его ногой, рассказывая про пропажу рыжего кота Мурмиса. «Он мяукнул так, будто его резали, — прошипел Март, доставая из кармана смятый платок с пятнами машинного масла. — А потом… тишина. Как в том бункере за
Сандра, 22 года, перебралась из Тарту в Таллинн, устроившись официанткой в кафе «Kohvik Rukkis» на улице Пикк. Комнату сняла в сером доме с облупившейся краской возле рынка: по утрам её будил запах копчёной рыбы из квартиры соседа-рыбака. На первом рабочем дне Майре, хозяйка заведения, в очках с тонкой металлической оправой, заставила её трижды перемыть пол за барной стойкой. «Kas sa päriselt