В мире, где легенды оживают на экране, этот исторический эпос повествует о судьбе одного из последних великих индуистских монархов. Его имя стало символом героизма и мудрости, а его правление — эпохой, когда честь и отвага значили больше, чем жизнь. В центре сюжета — искусный стратег и бесстрашный воин, чьи гениальные тактики и умелое управление позволили его войскам успешно противостоять набегам
Слепому человеку и так непросто, а наш герой умудряется дополнительно усложнить себе жизнь. Несмотря на все трудности, он остается талантливым пианистом. Однажды, играя на своем пианино, он становится, если можно так сказать, свидетелем убийства. Этот неожиданный поворот событий вносит в его жизнь резкое разнообразие и заставляет его искать способы справиться с новой, опасной реальностью, которая
Арджун, 17-летний механик из переулка возле базара Садаар, чинил старый мотоцикл Enfield, когда нашел под сиденьем потрепанный дневник с картой. Его сестра Мира, продавщица в чайной лавке «Голубая роза», уговаривала выбросить «хлам»: «Опять мусор тащишь? Папа из-за этих железяк последние рупии просадил». Но на карте Арджун заметил отметку у форта Гвалиор — треугольник с буквой «Р», которую он
Лаал с детства хромал на левую ногу из-за полиомиелита, но каждое утро помогал матери Сарите развешивать мокрое белье во дворе их глиняного дома в Амритсаре. "Сынок, принеси-ка асафетиды из лавки", — кричала соседка миссис Шарма через забор из колючей проволоки, пока Лаал чистил ржавый велосипед отца. В школе одноклассник Раджу воровал его ланч-бокс с паратхами, пока учитель математики
Рухи, учительница младших классов из Джайпура, каждое утро надевает синее хлопковое сари и заправляет старую марuti 800, чтобы успеть к первому уроку. Её муж Викрам, владелец текстильной лавки в районе Бани-Парк, недоволен: «Опять эти твои дети? Отец хочет, чтобы ты помогала в семье, а не копейки в школе считала». За чаем на кухне свекровь Шобха бросает в раковину недомытую чашку: «Моя невестка
Гунджан Саксена, 22 года, каждое утро бегает вокруг заброшенного ангара в Лакхнау, пока соседские мальчишки кричат: *«Смотрите, ворона пытается летать!»*. Отец, Раджеш, бывший механик ВВС, собирает на кухне чапати с картошкой, ворчит: *«Лучше бы замуж вышла, чем с этими проклятыми двигателями возиться»*. Она игнорирует, стирает масляные пятна с формы, едет на автобусе №47 в авиационный колледж,
В рыбацкой деревне Алибаг, что в часе езды от Мумбаи, 32-летний Рави Патил, бывший моряк торгового флота, разбирает ржавую цепь якоря в сарае за домом. Его младшая сестра Прия, в потертом сари цвета индиго, бросает ему банку *Thums Up*: «Сансар хочет, чтобы ты проверил мотор на *Лакшми* — опять дымит». Рави молча кивает, вытирая ладонью пот со лба. Вечером, пока чинит катер, замечает в трюме
Амиша, молодая учительница из Дели, переезжает в старую квартиру в районе Шивджи-Нагар. Каждое утро она пьёт масала-чай на балконе, наблюдая, как соседка Суприя выкрикивает сыну: «Анудж, портфель собери, а то опоздаешь!» Внизу, возле лавки с пряностями, Радж, водитель авторикши, вечно торгуется с продавцом: «30 рупий за манго? Да ты с ума сошёл!» По воскресеньям Амиша помогает вдове миссис Капур
Джулия поправляет бахрому на шелковом сари за кулисами театра под открытым небом, пока Руссетт в костюме-тройке давит окурок о деревянный поддон. «Если сбежишь в джунгли с этим солдатиком, я сожгу плёнки со всеми твоими сценами», — хрипит он, размахивая контрактом с чернильными пятнами. Она молчит, завязывая растрепавшиеся шнурки на ботфортах — подарок Наваба, который сегодня утром оставил у её
В деревне Шивали, затерянной у изгиба мутной реки, 12-летний Раджа таскает ведра с водой из колодца, пока его сестра Мира выкладывает на крыше куски папайи для сушки. Их отец, плотник Дева, чинит сломанные телеги для торговца пряностями Гопала — тот вечно ворчит: *"Снова оси треснули? Ты мне всю прибыль съел, Дева!"* По ночам Раджа пробирается в заброшенный храм Ханумана, где находит
Раджив, 22 года, в рваной куртке цвета хаки, копался в двигателе старого трактора за хижиной из глины и соломы. Его отец, Сукхбир, сидя на корточках у кучи — глиняной печи — щелкал семечки, бормоча: «Деревня Шекхпур тебя вырастила, а ты как воробей — только город на уме». Сестра Раджива, Прия, 17 лет, в выцветшем салавар-камизе, таскала ведра с водой из колодца, крича: «Ма сказала, если до заката