Когда судьба подбрасывает возможности, остается лишь сделать первый шаг. Она всегда знала, что ее призвание – это мир ароматов и вкусов, где каждое блюдо может рассказать свою историю. В поисках признания и любви она отправляется в шумный мегаполис, где небоскребы касаются облаков, а улицы полны потрясающих ароматов. Здесь она встречает мастера, чьи кулинарные творения давно завоевали сердца
В мире, где кланы магов ведут вечную борьбу за власть и влияние, легенда о великом мастере темных искусств продолжает жить в сердцах тех, кто помнит его истинную сущность. Его имя стало символом противоречий: для одних он герой, для других — враг. В мрачном прошлом, когда демонические силы и благородные намерения переплелись в смертельном танце, его гибель оставила шрам на судьбах многих. Но
Чун Цзы, худощавый паренёк в поношенной куртке, копался в огороде, когда услышал кашель бабушки из-за ширмы с выцветшими журавлями. «Лекарства хватит на три дня, — сказал доктор Ван, вытирая очки тряпкой, — ищи *цзинцзе* в городе, но стоит оно…» Парень перебил: «Сколько?» — «Как новый плуг». В старом сундуке нашёл медные монеты, зашитые в пояс, и пешком отправился в Пекин через поля с высохшей
Ли Вэй, парень в засаленной куртке с пятнами типографской краски, каждое утро пробирался через узкие переулки Чунцина к фабрике «Синьхуа». Там, среди грохота станков, он сортировал пачки газет, украдкой рисуя в блокноте эскизы для Сяо Линь — девушки из аптеки на углу, где пахло мятой и дешёвым бальзамом. «Через месяц точно куплю тебе тот шарф с рынка, бирюзовый, как твои серёжки», — бормотал он,
Ли Вэй, парень двадцати трех, чинил старый вентилятор в своей пекинской квартире, когда соседка-старушка принесла коробку вещей покойного мужа. Среди ржавых ключей и потрепанных книг он нашел деревянную шкатулку с трещиной в форме молнии. Внутри лежал пожелтевший конверт: «Тому, кто вернет долг рода Чжоу». На обратной стороне — карта горной деревни Юньлин с пометкой чернилами: *«Колодец не
Ли Сяо, парень лет двадцати, торчит в лавке сушеных трав на краю рынка Циньчжоу. Каждый день — одно и то же: перебирает пучки полыни, ругается с бабкой-закупщицей из-за цены на корень женьшеня, а вечером тащит мешки с рисом в подсобку. «Сынок, — ворчала мать, зашивая дырку на его холщовой куртке, — если бы отец увидел, как ты время транжиришь…». Но всё изменилось, когда в харчевне «Золотой карп»
Ли Чжэнь ждала Сяо Вэня у лавки с шёлковыми веерами в переулке Дунчэн, пока продавец чистил гранатовые корки ножом с тупым лезвием. «Билеты на поезд взяла?» — спросила она, перебивая гудок велосипедиста, объезжавшего груду ящиков с мандаринами. Сяо Вэнь достал из рюкзака смятые листы с расписанием, выронив пакет баоцзы с грибами, которые ему завернула бабушка. «В Шанхай едем через Цзинань, —