Кайла Йорк

Лила, 28 лет, сортирует грязное белье в подвальной прачечной на углу 7-й улицы. Ной, бармен из «The Rusty Anchor», каждую среду приносит пахнущие пивом фартуки — на третьем визите она замечает пятно кофе на его рукаве. «У вас там война с эспрессо?» — тычет пальцем в коричневый развод. Он смеется, достает из кармана смятый чек: «Счет за химчистку. Напишите номер, а то я забываю». На обороте —
Эмили закручивает крышку тюбика с ультрамарином, пока Джейкоб тычет пальцем в её холст. "Слушай, эти мазки — будто ты раскраску для пенсионеров делаешь. Где хоть капля риска?" — бормочет он, поправляя очки, забрызганные серебряной краской. Её студия на третьем этаже лофта в Бруклине пахнет скипидаром и старыми газетами. В углу валяется его последняя работа — сплющенная автомобильная
Шериф Джейкоб Грей находит рюкзак дочери Эмили под скамейкой у аптеки «QuickCare» — внутри тетрадь по биологии с пометкой *«Спросить про ДНК лосося»* и пустой контейнер от лимонных леденцов. Подруга Лора, с которой Эмили шла из школы, мнёт края футболки: «Она хотела заскочить к вам в участок, но потом передумала. Сказала, лучше печенье испечёт». В кармане джинсов Эмили позже обнаруживают чек из
Эмили, 28 лет, приезжает в прибрежный городок Сан-Пьетро после смерти матери. В старом доме с облупившейся краской она находит пачку писем 90-х, адресованных незнакомому мужчине. «Кто этот Марко?» — спрашивает она брата-бармена Джейкоба, перебирая винтажные конверты с марками Коста-Рики. Он пожимает плечами, доставая из холодильника засахаренный лимонный пирог: «Мама никогда не говорила про это».
Эмили Шоу, 28-летний бухгалтер с хронической бессонницей, каждое утро пробивается через пробки на автостраде I-90, чтобы успеть к 8:15 в офис *Granite Financials*. Ее стол возле кулера с вечно протекающим клапаном завален папками с пометкой "СРОЧНО", а сосед Джейкоб Рейес, IT-специалист с татуировкой питона на запястье, пялится в три монитора, игнорируя ее попытки завязать разговор. В