Аллан Хэрмон

Элли, 22 года, работает в кафе "Red Card" в Питтсбурге, разливает латте с пенкой в форме футбольного мяча. По утрам бегает вдоль Мононгахелы, в любую погоду — даже когда кроссовки промокают насквозь. Джеймс, полузащитник местной команды "Riverhawks", заваливается в кафе после ночных тренировок: *"Снова эта проклятая подача… Эй, добавь эспрессо, а?"* Замечает, как она рисует тактические схемы на салфетках. Однажды вечером, когда Элли застряла под ливнем у стадиона,
Лора Митчелл, пятнадцати лет, нашла потрепанный дневник под половицей в гараже, когда искала старую гитару отца. На страницах, исписанных фиолетовыми чернилами, упоминался пожар 1999 года в заброшенной аптеке на углу Омелового и Бейкер-стрит. Ее соседка, Сара Эванс, учительница химии, каждый вечер выносила мусор ровно в 22:15, но в тот день задержалась у калитки, перебрасываясь резкими фразами с мужчиной в синей куртке. «Ты же обещал ничего не говорить», — услышала Лора, прижавшись к сырой
Лиза, 23 года, в синем фартуке с пятнами от эспрессо, толкает дверь кафе *Morning Brew* на углу 5-й авеню. Запах жареного миндаля и приглушенный грохот кофемашины. В кармане — потрепанный блокнот со списком долгов за коммуналку. «Эй, новенькая, клиент у окна третий час сидит», — кивает коллега, указывая на мужчину в кожаной куртке. Марк, 28, рисует в скетчбуке угловатые линии, помечая время на часах: 15:47. «Допишете роман или закажете что-то?» — Лиза ставит чашку капучино с перевернутым
В Эдисон-Хайтс, фешенебельном районе с идеальными газонами, Мелани Кларк каждое утро заезжает в школу Уиллоу-Крик на белом минивэне. Её сын Джейкоб, в отглаженном пиджаке, шепчет: «Мне не нравится новая учительница», пока она поправляет ему галстук. Через город, в Бэйсайде, где дома облуплены, а заборы кривые, Джулия Мендоза торопится на смену в прачечную, суёт дочери Лоле бутерброд с сыром. «Не вздумай опять просить перевести тебя в другой класс», — бросает та, хлопая дверью старого «Форда».
В старом лофте на третьем этаже Эми пытается заткнуть дыру в стене постером Queen, пока Майкл тащит через дверь ящик с дешёвым вином. «Ты с ума сошёл? Нас же снова выселят!» — кричит она, спотыкаясь о гору пластиковых стаканов. В углу София чистит авокадо для закусок, ворча, что никто не купил козий сыр, как договаривались. На кухне Джейк подключает колонки к раздолбанному ноутбуку: «Если ещё раз включите этот техно-мусор, я выброшу всё в окно», — бросает Лиза, вытирая пятно от текилы на
Дилэни, 28-летний бармен из Торонто, каждую среду после смены в баре «The Rusty Anchor» заходит в кофейню на Dundas Street. Там он встречается с Авой, студенткой-архитектором, которая всегда заказывает латте с кленовым сиропом. «Ты опять в этой рубашке?» — смеётся она, указывая на пятно от соуса для крыльев на его рукаве. Он парирует: «Это мой фирменный стиль. Называется *запах луковых колец и отчаяния*». Они гуляют по Trinity Bellwoods Park, и Ава рассказывает о проекте библиотеки, которую
Эмили, бармена из закусочной «Сосновый уголок», втягивает в подготовку к городскому празднику её бывший одноклассник Джейк, неожиданно вернувшийся из Чикаго после пяти лет молчания. Они копаются в пыльном подвале мэрии, разыскивая старые декорации. «Помнишь, ты тогда на школьной ярмарке в глинтвейн уронил пряник?» — смеётся Эмили, вытаскивая коробку с треснувшим стеклянным оленем. Джейк хмурится: «А ты сказала, что это «новый дизайн» и продала его за двойную цену». Их прерывает звонок мэра —
Клэр, графический дизайнер из Сиэтла, приезжает в провинциальный городок Брекенвиль, чтобы оформить местную рождественскую ярмарку. В кофейне «Снежинка» она сталкивается с Люком, владельцем мастерской деревянных игрушек, который в красном вязаном свитере с оленями разгружает коробки гирлянд. «Ты забрала последний имбирный латте?» — хмурится он, поправляя оползший вязаный шарф. Клэр, роняя ключи от арендованной квартиры, замечает, как Люк небрежно рисует эскиз снеговика на салфетке — позже этот
Лила Картер, 22 года, моет чашки за стойкой кафе *Snowflake* в промозглом декабре. Над плитой виснет гирлянда с перегоревшей лампочкой, а из динамиков трещит «Jingle Bell Rock». Отец, Джек, звонит ей в пятую за утро: «Ты же знаешь, эти ребята не шутят… 15 тысяч к 25-му числу». Элайджа Харпер, 28, наследник сети отелей, заказывает двойной эспрессо, оставляя мокрое кольцо на столешнице. «Картер? Вы дочка Джека с автосервиса на 5-й?» — спрашивает он, вертя в пальцах визитку отца. Лила вытирает
Майя врезается в Люка возле шкафчиков на втором этаже, рассыпая его конспекты по биологии. «Ты специально стоишь посреди прохода?» — бросает она, подбирая листок с диаграммой ДНК, испещренной его пометками красной ручкой. Он замечает, как ее кеды с выцветшими шнурками придавили угол страницы, и резко выдергивает бумагу: «Можешь не помогать, я сам». После уроков они случайно оказываются в одном автобусе — Люк едет к отцу в автосервис менять масло в старой «Хонде», Майя спешит в кафе на окраине
В маленьком прибрежном городке Мейнсвилл, где снег забивается в трещины тротуаров, старшеклассница Эмили Карвер каждое утро развозит заказы из семейной пекарни на ржавом грузовике отца. За прилавком кафе *"Морская Соль"* ее друг детства Джейк Торнс, в зеленом фартуке с выгоревшим логотипом, ворчит: «Опять без перчаток? Руки в мучных ошметках — это твой фирменный стиль?» В углу зала, за ноутбуком с наклейками аниме-персонажей, сидит Лила Марлоу — новая ученица из Чикаго, которая прячет
Эмили, владелица пекарни "Сладкий уголок" в провинциальном Эшвилле, замешивает тесто для имбирного печенья, когда в дверь звонит колокольчик. Заходит Джейк — мужчина в строгом пальто, потерявшийся по пути к отелю. "У вас есть что-нибудь без глютена?" — спрашивает он, разглядывая витрину с кексами. "Только моё терпение", — парирует Эмили, вытирая муку со лба. Он задерживается на неделю, помогая организовывать рождественский базар: таскает коробки с гирляндами, чинит
Эмили приезжает в Хартсборо на Рождество после пяти лет жизни в Чикаго — сломанные отношения, увольнение, чемодан с треснувшей ручкой. В кафе "Марнис" тетя Джейн ставит перед ней кружку какао с зефиром: "Ты жаловалась на снег в каждом письме". Эмили ковыряет вилкой крошки от имбирного печенья: "Может, просто забыла, как пахнут елки перед распродажей". Джек, ее школьный друг, теперь владелец мастерской по дереву — чинит гирлянды для ярмарочной площади, просит помочь
Софи, фотограф из Торонто, приезжает в родной Грейс-Холл на каникулы. Бабушка Марта, пахнущая лавандой и воском для мебели, вручает ей потёртый адвент-календарь с выцветшими цифрами. «Держи семейную реликвию», — бормочет она, заваривая чай в кухне с обоями в цветочек. В первый день Софи открывает дверцу с цифрой «5» — внутри картинка перевёрнутой машины в сугробе. Позже на улице она видит ту же сцену: синий седан врезается в фонарный столб. «Это просто старые чернила», — отмахивается Марта,
Эмили Кларк, 22 года, моет чашки в кофейне «Maple Brew» на окраине Торонто, когда курьер вручает ей конверт с потрепанными краями. Внутри — письмо от бабушки Мэгги, которую она не видела десять лет: *«Дом на Пайн-стрит твой, если приедешь до 24-го. Там ответы, которые ты ищешь»*. Подруга Сара, закатывая глаза, протягивает ей ключ: *«Опять её театральность. Но свободное жильё в декабре — не шутка»*. Эмили, сомневаясь, берет билет на автобус до провинциального Хартсвилля — городка, где каждый