Сергей Головецкий

В Москве, 1902 год. Следователь Игнат Волков, бывший военный с шрамом через левую бровь, копается в деле об убийстве купца Семёна Лопахина. В конторе пахнет ладаном — на столе рядом с бумагами валяется расколотая иконка. Писарь Гришка, жуя пряник, бормочет: *«Смотрю, дело-то пахнет не только ладаном, но и чернилами»* — в кармане убитого нашли обрывок рукописи с пометками, похожими на почерк
В центре — Аркадий Тарасов, коренастый тренер с вечной сигаретой за ухом, гоняет команду по льду стадиона «Лужники» в шесть утра. Виктор Михайлов, капитан с шрамом над бровью, спорит с ним в раздевалке: «Опять кросс на морозе? У меня после вчерашнего матча колени дрожат». В углу Валерий Харламов, перематывая эластичный бинт на щиколотке, бормочет напарнику Петрову: «Смотри, как Третьяк шайбы
Иван приезжает в деревню Горелово после смерти бабушки, разбирает вещи в покосившемся доме с облупленными обоями. В сундуке под кроватью находит пачку писем 1943 года, перевязанных шпагатом, и потёртую фотографию молодого мужчины в гимнастёрке. Соседка Лидия, зашедшая с банкой солёных груздей, тычет в снимок корявым пальцем: «Петр Семёныч, твой дед. Каждый вечер у печки сидел, в окно на опушку