В шумном мегаполисе, где небоскрёбы пронзают облака, а ритм жизни не даёт остановиться ни на секунду, юноша по имени Юу Харуна оказывается в водовороте неожиданных событий. Переезд в Токио обещал стать началом новой, яркой главы, но судьба решает добавить в его жизнь нотку хаоса. На оживлённой улице он сталкивается с эксцентричной девушкой, чья энергия сравнима с ураганом. Её зовут Фуука, и их
Шишимо копался в старом сарае за рисовым полем, когда услышал гул из-под земли. За отвалившейся каменной плитой он нашел заржавевшего робота с треснувшим глазом-линзой. «Ты живой?» — спросил мальчик, стуча по холодной броне. Механик из деревни, дядя Цутому, хрипел, затягиваясь трубкой: «Этого «Стражника» предки закопали не просто так. Включишь — проснется и война». Но Шишимо тайком стащил масло
На заброшенном причале острова Омисима Фуюки, девушка в потертой форме с нашивкой «Харусамэ», нашла в ржавом ящике ключ от старого маяка. Внутри, под слоем водорослей, лежал дневник капитана Хирото с координатами затонувшего эсминца. «Тут пробоина размером с твою голову», — бросила механик Юки, осматривая корпус корабля, пока Фуюки пыталась разобрать шифр в записях: «12°34’N, 131°E — не точка, а
Фубуки, новичок с короткой стрижкой, теребит воротник формы, пока Муцу в углу ангара чистит 410-мм орудия тряпкой, промасленной до блеска. «Слушай, если сегодня опять будут эти консервы с сельдью, я сбегу на материк», — бросает Кирисима, швыряя пустую банку в мусорный бак. Нагато, в белых перчатках и с хронометром в руке, прерывает утренний инструктаж: «Вчерашние разведданные устарели. Абиссалы
Хачи, коричнево-белый двортерьер, каждое утро провожает Сато, своего хозяина, до станции Сибуя. Сато, офисный работник в помятом костюме, перед турникетом приседает: «Жди, ладно? Куплю тебе жареного кальмара». Собака садится у киоска с газетами, наблюдая, как люди топчут окурки и рассыпанный рис из бэнто. Вечерами Хачи встречает Сато у вендингового аппарата, где тот роняет монетку, бормоча:
Кадзуки Сома, бывший сотрудник токийской аптеки, просыпается в переулке Эльхайма — города с каменными мостовыми и запахом жареной баранины. Он обменивает часы Casio на мешок сушёного тысячелистника, арендует сырой подвал под таверной «Серебряный котёл» и мастерит табличку: «Лечение без заклинаний». Элина, дочь трактирщика с ожогом на ладони, становится его помощницей. «Картофельный крахмал вместо
Такуя, журналист из токийского таблоида, натыкается в архиве на пожелтевшую газету 1987 года. В заметке о самоубийстве монаха из храма Кайдзен упоминался ритуал с треснувшим керамическим колокольчиком — *"Они звонили, пока пальцы не стирались в кровь"*. Его напарница Акико, разбирая коробку с кассетами, достает интервью с выжившей свидетельницей: *"Мой муж… он повторял «они в
Тацухиро Сато, старшеклассник с шрамом на левом колене, каждое утро протирал полки в семейном кафе «Утренний клён». После уроков он задерживался в пустом спортзале школы Кирисаки, бросая мяч в корзину одной рукой — привычка со времён травмы. Макото Ханаяма, новенькая из соседнего района, ворвалась туда с мячом под мышкой: *"Ты же Сато-сан? В третьем классе бил рекорды по перехватам. Почему
Мако, девушка двадцати трех лет с легкой задержкой развития, подметает коридоры в муниципальной школе пригорода Осаки. Ее синяя униформа пахнет хлоркой, а волосы всегда собраны в небрежный хвост. Учитель физики, господин Такахаси, ворчит, когда она задевает мокрой тряпкой его кожаные ботинки: «Опять ты, Мако-тян! Хоть бы раз аккуратно». После работы она заходит в кафе «Аояма», где официантка Юки
Юити Камияма, старшеклассник с вечно сломанными очками, переезжает с младшей сестрой Мицуки в заброшенную деревню Исотори после смерти родителей. Мицуки таскает за собой рюкзак с вышитым драконом — подарок отца, — а Юити копается в старых ящиках на чердаке их нового дома. В полуразрушенном храме за школой он находит черный камень с трещиной, напоминающей зрачок. "Опять застрял в
Представляешь, жила-была Акари — обычная двенадцатилетка, но с необычной мечтой: освоить Таро не хуже покойной мамы. Ну знаешь, как бывает — хочешь быть ближе к человеку, которого уже нет, вот и вцепилась в эти карты как в спасательный круг. А всё началось с салона тётушки Набатаки, где Акари дни напролёт возилась с арканами. Там ей и вбили в голову: «Карты намекают, но не приказывают». Типа,
Представь, пытаешься начать всё заново — переезжаешь в полузаброшенный дом брата, а в кармане вечно болтается призрак погибшей девчонки. Да-да, Мисао тут как тут, холодок за спиной и шепоток в ухо, когда меньше всего ждешь. Ну, Томохару-то думал, мол, новый город, старые стены — авось забудется. Ан нет! Нашел в углу запертый чемоданчик, ржавый, будто его последний раз открывали при самураях.