Джек Карвер, бывший боксер с шрамом над бровью, торгует крадеными автомобилями через подпольный гараж в Мельбурне. Его младший брат Лукас, студент-химик, варит метамфетамин в заброшенном складе у реки Ярра, используя старые учебники как подпругу для оборудования. «Ты хочешь сдохнуть в 25?» — хрипит Джек, разбивая бутылку об стену, когда Лукас предлагает расширить бизнес. Эмили Ренард, детектив с
Лаура, официантка в кафе на площади Лавапьес, каждое утро вытирала крошки с мраморных столиков, пока Маркос, гитарист из захолустного квартала Вальекас, заказывал эспрессо и оставлял чаевые монетами. "Ты опять забыл заплатить за кофе?" — бросала она, замечая пустой блюдце. Он смеялся, доставая смятые купюры: "Если бы знал, что ты здесь, надел бы ту фланелевку". Через неделю он
Нази, пятнадцатилетняя девочка с облупившимся голубым велосипедом, каждое утро протирает пыль с семейных фотографий в гостиной дома в Абьянэ. Её старший брат Каве, студент-медик с вечно засаленным учебником анатомии под мышкой, ворчит за завтраком: «Опять будешь копаться в старых коробках на чердаке?» В коробках — письма их покойного отца, архитектора, который рисовал в блокноте кипарисы с
Джейк копался под капотом старого «Шевроле», когда Лукас ворвался в гараж с окровавленными костяшками. «Ты опять полез в драку?» — бросил Джейк, вытирая руки об промасленную тряпку. Брат молча закатал рукав — на предплечье пульсировала синеватая татуировка, похожая на переплетение проводов. На следующий день Лукас притащил в квартиру над автосервисом полуразложившегося воробья, который ожил после
Эмили Милграм, вернувшись в Бруксвилль (Вермонт), копается в подвале отцовского дома, разбирая коробки с пыльными журналами и кассетами 90-х. Находит карту штата с пометками «зоны свечения» и старую фотографию, где её отец стоит рядом с обугленным деревом, на коре — три параллельные царапины. В местной закусочной «Дэйзи-драйв» шериф Том Барлоу, жуя бекон, бросает: «Твои предки всё высматривали
Элиф, в фартуке с пятнами от кофе, разносит заказы в банкетном зале «Гюльшехир», пока ее брат Мехмет на кухне ругается с поваром Демиром из-за пережаренного кебаба. «Снова пересолил плов, Мехмет! — кричит Элиф, размахивая ложкой. — Ты что, соль не считаешь?» В подсобке Айше, сестра-близнец Элиф, прячет разбитую тарелку за мусорным баком — боится, что хозяин Огуз вычтет из зарплаты. Запах жареных
Энни втирает пятно от кофе на своей розовой униформе, пока шеф кричит из-за стойки: «Стол пятый ждет чизбургер, не отвлекайся!» Вечером она пробирается в полицейский участок через чёрный ход, где офицер Ник, её школьный знакомый, листает отчёты о пропаже сестры Грейс. «Чёрт, Энни, тут даже следов борьбы нет, — бормочет он, показывая фото пустой парковки у супермаркета «Фрешко». — Брось это, пока
Мариос, рыбак с обветренными руками, каждое утро вытаскивает сети возле причала острова Крисси. В одной из них, среди водорослей, он находит потёртую фотографию женщины в чёрном платке. «Чья это?» — спрашивает он Элени, учительницу, которая спешит в школу с папкой, заляпанной меловой пылью. Та пожимает плечами: «Похожа на мою тётю, но её лицо стёрлось». На острове все лица со временем стираются —
Кабир Сингх, девятнадцатилетняя механик из пенджабской деревни Радханпур, коптит руки машинным маслом, разбирая двигатель старого Royal Enfield. Отец, Балвант, швыряет в её сторону папку с фотографиями женихов: «Соседи шепчутся, что ты больше мужиков знаешь, чем кухню. Выбери кого-нибудь до заката, или выберу я». Кабир вытирает лоб грязной тряпкой, бросая её на верстак: «Твои женихи мой мотор не
Рози, 23 года, работает в прачечной на улице Делив, развешивает чужие рубашки с приставшими к ткани крошками от вафель. Муса, 27, таксист, крутит руль старенького «Форда», объезжая трамвайные пути на площади Стевенси. Их пути пересекаются у киоска с *frites*: она просит двойную порцию майонеза, он — кетчуп. «Ты всегда так много ешь?» — усмехается он, вытирая салфеткой пятно на сиденье перед
Майя, 16 лет, каждое утро покупает смузи в кафе *Green Lizard* перед школой. Её соседка Эвелин, 72 года, в это время выгуливает таксу Бинки и ворчит на подростков, загораживающих тротуар. В четверг Майя проливает малиновый напиток на Эвелин — так начинается их вынужденное общение. «Ты даже не извинишься? У нас в 60-х...» — начинает Эвелин, но Майя перебивает: «В 60-х вас, наверное, учили не
Марко, худощавый парень в потёртой кожаной куртке, приезжает в сицилийскую деревушку Сант’Элиа после похорон отца. В местной пекарне, где пахнет жжёным миндалём и дрожжами, он сталкивается с Лизой — бывшей соседкой, которая теперь месит тесто в фартуке, испачканном мукой. «Антонио говорил, ты в Турине грузчиком?» — бросает она, вытирая ладонь о бедро. В доме отца, заваленном консервами с тунцом и
