Элейн Фишер заметила пропажу сына Дэнни, когда не услышала привычный стук кроссовок по деревянному полу их дома у причала. Шериф Коллинз, жуя зубочистку, записывал в блокнот: "Вчера после школы видели у старого дока с Риком Торресом". Майк, отец Дэнни, пахнущий солью и бензином от сетей, разбил кулаком ящик с приманкой: "Они опять таскали лодку в запретную зону". Младшая
Лиам, бывший инженер-эколог, копается в архивах заброшенного сталелитейного завода под Питтсбургом, обнаруживая пачку писем 1983 года, адресованных несуществующему сотруднику. В кармане рваной куртки, найденной в подсобке, он находит замызганный блокнот с геометрическими символами — позже Дарси, его соседка-студентка, сопоставляет их с ритуалами местной секты, распавшейся после пожара в 1987-м.
В дождливом осеннем Брашове старый охотник Мирча находит в развалинах цитадели сломанный кинжал с волчьим орнаментом. Его племянница, Елена, студентка-архивистка из Белграда, расшифровывает надпись на клинке: «Царь не молится — он судит». За ними начинает следить мужчина в выцветшем плаще, представляющийся Георге из Сибиу. «Артефакты враньё любят больше людей», — бросает он, прежде чем исчезнуть
Линда и Дэнни приехали на заброшенную ферму в Норфолке через неделю после того, как местный фермер Джеймс сообщил о странных огнях в кукурузном поле. С собой — сумки с камерами ночного видения, диктофон 90-х и термос с холодным чаем. В сарае Дэнни наткнулся на связку писем 1920-х годов: «Элис, перестань оставлять цветы у старого колодца», — прочитал он вслух, перетирая пыль пальцами. Линда,
В старом районе Брикстона Миа, 17 лет, моет полы в закусочной "Ржавый кран", пока её отец Том проводит вечера в баре «Тупик». Запах жареного лука смешивается с дезинфицирующим средством. Эзра, её сосед по лестничной клетке, тайком оставляет на подоконнике коробку с бутербродами — знает, что она не ужинала. «Опять прикидываесь невидимкой?» — бросает он, когда замечает, как Миа закатывает
Джейкоб Хейл, 16 лет, рылся в коробках на чердаке деда в Ригли-Спрингс, Алабама. Нашел потрепанный дневник 1987 года с рисунками пентаграмм и списком имен: "Сара Грин, Томас Уэйр, Эмили Кларк". В гараже, за банками краски, обнаружил мешок с черными свечами и медным кинжалом — рукоять обмотана волосами. Лиза, его сестра-близнец, усмехнулась: "Бабка говорила, старик водился с
В маленьком рыбацком поселке на берегу Балтики пятнадцатилетний Эрик находит в еловом лесу ржавый компас со странными рунами. Его старшая сестра Лина, чиня сети на причале, бросает: *«Опять мусор с гор тащишь? Выбрось, а то отец ворчать будет»*. Но вечером, разбирая старые карты в сарае, они замечают — стрелка компаса указывает не на север, а на заброшенный маяк за бухтой. Тем временем Карл, их
Лейла, 23 года, каждое утро разгружает мешки с кофейными зернами за *Green Bean*, кафе в Бруклине, где окна всегда запотевают от пара эспрессо-машин. Её сосед Эмир, корявый саксофонист с трещиной на мундштуке, регулярно заказывает «кофе как грязь» и оставляет на салфетках ноты с пассажами из *Summertime*. «Опять не спишь?» — бросает он, заметив синяки под её глазами, пока она вытирает стойку
В варшавском районе Прага, на улице Заменхофа, 24-летний Кацпер Шульц копался в поломанном холодильнике, пытаясь достать банку солёных огурцов. Его младший брат Марек, в засаленной куртке, тыкал пальцем в квитанцию за электричество: «Ты опять не заплатил? Через три дня свет отключат». Кацпер, физик-стажёр из Института ядерных исследований в Сверке, прятал глаза — вместо работы он неделю мониторил
Эмили, в мятой школьной юбке и с потёртым рюкзаком, задерживалась у витрины кафе «Блекли» каждый вторник. Внутри, за столиком с трещиной, Джейкоб разбирал колоду, переспрашивая: «Ты уверена, что старые правила ещё работают?» — его пальцы дрожали, роняя карты на липкий от варенья стол. Рядом Люси, перекидывая ногу через подлокотник стула, доставала из кармана куртки сигарету, но не закуривала —
В рыбацком поселке Таганга, затерянном на карибском побережье, Карлос Мендоса чинит сети, пока его дочь Лусия, 16 лет, собирает в рюкзак учебники и банку с холодным кофе. В порту пахнет гниющими водорослями и бензином от моторок. «Смотри, если опоздаешь на автобус — пешком пойдешь», — бросает Карлос, не отрываясь от узлов. Лусия игнорирует: она фотографирует мертвую рыбу, выброшенную на пирс, и
Лука Манчини, 27 лет, ворочает туши в семейной мясной лавке на окраине Турина. После ночного кошмара — окровавленные коровы в цеху — он выбрасывает кожаный фартук отца в мусорный бак, заваленный обрезками сала. "Ты предал семью!" — Карло, отец, швыряет на прилавок пачку сигарет "MS", рассыпая пепел на пармскую ветчину. Лука молча моет руки под ржавым краном, смывая жир с