Таро, студент третьего курса экономического факультета, снимает комнату в старом доме возле станции Сибуя. По утрам он давится холодным кофе из автомата, пока бежит на лекцию, где регулярно засыпает на задней парте. Его соседка Нацуми, работающая ночами в закусочной «Хару», частенько стучит в стену, когда он громко смеётся над стримами в два часа ночи. «Опять твой смех, как у гиены! — кричит она
Кофи Аджеи, водитель грузовика с испорченным номером, нашел сверток с белыми таблетками за сиденьем после рейса в порт Тема. «Это не наш груз», — прошептал его напарник Йао, вытирая пот с виска тряпкой, пахнущей бензином. Они спрятали находку в старом холодильнике за ларьком Амы, где та продавала жареный плантан. К вечеру в трущобах Джеймстауна появились двое в кожаных куртках — спрашивали про
Джек Морроу, 27 лет, механик из захолустного городка Редмонд, каждое утро чинит старые грузовики в гараже «Бензопила» — ржавые стены, запах мазута, радио хрипит кантри. Его младшая сестра Элли, 19, подрабатывает в закусочной «Джинни-стар», где завсегдатаи в ковбойских шляпах обсуждают цены на нефть. В четверг вечером Элли находит в рюкзаке отца, погибшего год назад на буровой, карту с пометкой
В приморском городке Сант-Элия 17-летняя София Коломбо каждое утро разгружает ящики с лимонами на рынке у тети Марчеллы. Запах рыбы с причала смешивается с криками торговцев: *«Две евро за кило, синьора! Свежие, только с лодки!»*. После работы она забегает в кафе *«Бьянко»*, где ее друг Лука Моро, с масляной тряпкой в руках, чинит старый мопед. *«Снова сломался?»* — смеется София, вытирая пот со
В пригороде Йоханнесбурга, на кухне с облупившейся зелёной краской, Сизаве Мхланга разогревает остатки вчерашнего *pap en vleis*, пока её брат Лукас, водитель маршрутки, спорит по телефону с диспетчером: «*Eish, Джозеф, я же сказал — шины лопнули возле Соуэто. Через час буду*». Его напарник, Тхабо, в засаленной футболке Orlando Pirates, чинит сломанный радиатор во дворе, подперев капот кирпичом.
Марджаюн, девушка в потертой кожаной куртке, разбирала коробки в подвале антикварного магазина своего дяди в Бостоне. Среди старых фотоальбомов и треснувших ваз она нашла шкатулку с выцветшим шёлковым платком, на углу которого чернилами было выведено *"L. Karayan, 1915"*. "Эй, дядя, это чьё?" — крикнула она наверх, но ответа не дождалась. Вечером, за чашкой латте в кафе *Green
Лена Шульц, младший фармацевт аптеки в берлинском районе Кройцберг, обнаружила в бухгалтерских отчетах странные расхождения — пропажа партии обезболивающих совпала с визитами её начальника, Марка Вайса. Вместо обращения в полицию, она проследила за ним до полуразрушенного склада возле Шпрее, где Марк торговался с двумя мужчинами в чёрных куртках: *«Вы хотите дешевле? Следующая партия будет
Эктор Моралес, 68 лет, каждое утро покупает *La Nación* в киоске на углу улиц Корриентес и Пуэйрредон. Ветеран типографии, он теперь чинит соседям часы — в гараже, заваленном коробками с шестеренками и флаконами старого клея. «Ты же не будешь брать с меня за бабушкины куранты?» — спрашивает Роса, хозяйка пекарни, протягивая ему корзинку с *medialunas*. Он машет рукой: «Только если перестанете
Этан Картер, 27 лет, водитель грузовика из пригорода Чикаго, каждое утро заехал в закусочную "Эдди" на шоссе 41, где официантка Прия Малик подсовывала ему чек с подсказками для покера. Его младшая сестра Лила, бросившая колледж, воровала у него сигареты Marlboro из бардачка, пока он разгружал ящики на складе компании «Midwest Freight». В гараже за заправкой Shell, где Этан чинил старый
В Берлине Лена Мюллер, архитектор с татуировкой в виде циркуля на запястье, копается в архивах разрушенной синагоги на Фрайтагштрассе. Ей мешает пыль от старых чертежей и постоянные звонки заказчика: «Вы уверены, что балки выдержат мраморный купол?» Она спорит с подрядчиком-турком Али, который наливает ей крепкий кофе из термоса: «Ты хочешь историческую точность? Тогда ищи песчаник в Чехии, а не
В небольшом ауле у подножия Тянь-Шаня 16-летний Аслан каждое утро помогает отцу пасти овец, пока его старшая сестра Айгерим торгует на базаре вязаными носками и кумысом. «Сколько можно эти банки с мёдом пылью засыпать? — ворчит она, переставляя груду консервации в ржавой тележке. — Вчера опять Мурат-агай спрашивал, когда долги отдадим». Аслан, пряча потрепанный блокнот с набросками мотоциклов,
В ауле под жарким солнцем Сарыарки Шолак, широкоплечий джигит с шрамом через бровь, таскает мешки с пшеницей на рынок. Его младшая сестра Айгуль, обмотавшая косу вокруг шеи, шипит: «Опять задержался у кузницы? Мать два часа котлы грела – бери лепёшки, пока остыли». На площади старик Ержан, поправляя тюбетейку, толкает Шолака в бок: «Слушай, байге завтра. Коныр-бай привёз того узбекского борца…