Франц замечает, что в его берлинской квартире на Шёнхаузер-аллее пропала соседка — старуха с попугаем, который каждый вечер кричал «*Спокойной ночи, спокойной!*». В углу кухни валяется её шарф в сиреневых цветах. Он звонит Милене, своей сестре-близняшке, работающей корректором в газете на Александерплац: «*Ты видела объявления о пропаже? Вчера на лифте пахло лекарствами, как в детстве у
В Ченнаи, 19-летняя Араджа моет потрескавшиеся глиняные чашки в семейной чайной лавке. Её дядя Манодж постоянно ворчит: «Сколько сахара сыплешь? Клиенты не миллионеры!» По вечерам она тайком рисует граффити на стенах заброшенного кинотеатра «Радж» — слоников и богинь в кроссовках. Её друг Викрам, парень с шрамом на щеке от драки в трущобах Дхарави, чинит мотоциклы в гараже за автовокзалом. В
В Барселоне, на рынке Бокерия, Асунта, 22-летняя студентка факультета архивного дела, ищет старые газеты для диплома. За прилавком с вялеными томатами её бабушка, Роза, суёт ей ключ от подвала их дома в районе Эль-Раваль: *«Там коробки с вещами твоего деда. Выброси, но сначала посмотри… а то вдруг деньги завалялись»*. Среди пыльных папок с этикетками *«1938-1939»* Асунта находит конверт с
Джим Хэнсон, инженер-самоучка из провинциального городка в Айове, чинит кофемашину в гараже, когда к нему заходит соседка Мэгги с просьбой починить трактор. «Опять мотор стучит, как в прошлый раз», — говорит она, ставя на верстак банку домашнего вишнёвого варенья в качестве оплаты. Джим, в заляпанной маслом кепке и перчатках с оторванными пальцами, ковыряется в двигателе, попутно объясняя Мэгги,
В 1982-м Джон Бон Джови, выросший в рабочих кварталах Сэйревилля (Нью-Джерси), таскал кирпичи на стройке отца, пока не сколотил банду с одноклассником Дэвидом Брайаном Рэшбойом. Репетировали в гараже с облупленными стенами — усилитель «Marshall» брали в аренду за 20 баксов в неделю. «Слушай, Ричи вчера на гитаре выложил новый рифф», — Дэвид потянул за сигарету, пока Джон правил текст «Runaway» на
Лена, 17 лет, втирает жир с рук тряпкой после смены в гараже «Максимум-Авто» на окраине Альбукерке. Её младший брат Джейкоб, 14, тычет в телефон, пока ждет автобус до школы: «Слушай, вчера опять эта хрень с мигающими фонарями. Ты видела?» На складе гаража они находят ящик с облупленными наклейками NASA и потрескавшийся жесткий диск 90-х. Внутри — аудиозаписи на испанском и английском: мужской
Лейла, 17, протирала руки об промасленный фартук, пока отец копался под капотом «Шевроле» 98-го. «Снова патрубки не доделала?» — бросил он, высунувшись из-под машины. Она потянулась за ключами на верстаке: «Пап, у меня завтра тест по химии. Мэтти скинул конспекты, но половину слов не разберёшь». В углу гаража валялся ржавый радиатор, который она месяц назад обещала починить. После школы Лейла
Лус, 19 лет, чистит дорадо на рынке в Кальяо, когда в жабрах рыбы находит потрескавшуюся керамическую фигурку в форме ягуара. «Опять мусор в улове», — бормочет она, вытирая руки о фартук, запах йода смешивается с ароматом севиче от соседнего ларька. Вечером Хорхе, ее сосед с детства, замечает статуэтку в её коробке с инструментами: «Это же стиль Чиму, — вертит её в руках, — мои клиенты из Арекипы
Элайя Кроу, капитан обшарпанного шлюпа «Воронья кость», копался в сундуке с трофеями, вытащенном из трюма после шторма у берегов Корнуолла. Медная фурнитура на крышке давно позеленела, внутри — карта на пергаменте, пахнущем вчерашней ухой. Мэйси, его механик с обожженными пальцами от паяльной лампы, прищурилась: «Опять будешь гнаться за тенями?» Элайя провел пальцем по затертым линиям: «Здесь…
Азиз Махмуд Аль-Хюдаи, реставратор из Стамбула, живет в крохотной квартире над мастерской в районе Фатих. Каждое утро он заваривает крепкий кофе в медном джезве, поправляет очки и идет чинить треснувшие изразцы в мечети XVI века. На рынке Капалы Чарши он сталкивается с Лейлой, девушкой в потертой кожаной куртке, которая снимает на плёнку узоры на старых кувшинах. «Это не османский орнамент, —
Адитья Шарма, 28-летний программист из Мумбаи, каждое утро покупает чай у уличного продавца возле станции Андхери. «Дудх патти, без сахара», — бросает он, листая сообщения от матери: «Папа хотят, чтобы ты вернулся управлять фабрикой. Эти твои алгоритмы… кто их есть будет?». В калифорнийском офисе стартапа NeuroLink его коллега Лила Кван, в рваных джинсах и с термосом кофе, скривилась: «Твой код
Чанду, 16 лет, живет в переулках Дхарави, Мумбаи. Каждое утро он бежит вдоль открытых канализаций, обгоняя рикши, чтобы успеть на утреннюю раздачу лепешек у храма Шивы. Его мать, Лалита, шьет сари на старой машинке «Уша», а младшая сестра Мина собирает пластиковые бутылки у чайной лавки. «Ты опять воняешь потом, — бросает Мина, завязывая мешок, — лучше бы помог вместо этих дурацких прыжков».
