Катя Морозова, корпящая над расшифровкой интервью в обшарпанной съемной квартире в Екатеринбурге, не заметила, как сломался чайник. Её напарник Максим «Черныш» Чернов, закурив на балконе, кинул через дверь: *«Снова техника глохнет, как те заводские станки. Может, знак — пора валить с этого дела?»*. Они третий месяц копались в исчезновении рабочих с Уралмаша — списки пропавших росли, а в архивах
В Гонконге, 1905 год. Ли Юйтан, седеющий издатель газеты «China Daily», собирает в своем задымленном кабинете разношерстную группу: А-Кью, рикша со шрамом через левый глаз, мнет в руках кепку, пока Ли раскладывает на столе схему порта. «Здесь перехватим груз опиума, — бормочет он, — иначе цинские крысы задушат все порты». Юэ Шаоцин, высокая женщина в выцветшем халате, прячет за поясом кинжал,
В портовом городке Сицилии рыбак Сальваторе находит в сетях потёртый деревянный ящик с арамейскими письменами. Его соседка, студентка-археолог Марта, расшифровывает надпись: «Ищите в колодце Элии». Они крадут архивные карты у местного священника дона Винченцо, который шипит за ужином: «Артефакты Назарета — не для любопытных». Ночью пара пробирается в заброшенную часовню у мыса Капо-Пассеро, где
В Неаполе, на пыльной виа Сан-Бьяджо, Марко Рицци копался в архиве полицейского участка. Нашел папку с фотографиями жертвы — мужчина в разорванном пиджаке, на запястье татуировка в виде якоря. Звонок из Барселоны: Карла Мендес, детектив с хриплым голосом, сообщила, что тот же символ нашли на теле рыбака в порту Барселонеты. *«У вас там кофе крепкий? — спросила она, зажигая сигарету. — Завтра
В Норфолке 2008 года фермерша Мэйбл, в засаленном фартуке, спорит с мужем Томом у высохшего колодца: «Опять пшеница почернела — ни дождя, ни денег на полив». Том молча ковыряет гвоздём трещины в земле. Тем временем на нефтяной вышке в Северном море рабочий Питер, пахнущий соляркой, кричит в телефон жене: «Да, опять задержат зарплату — пока шефы на яхтах торгуются за баррели». Его напарник Дэйв
Ли Вэй, коренастый курсант с неизменной тетрадью в нагрудном кармане, каждый день в 05:30 вытирал пыль с таблички на казарме №3 в Чэнду. Его сосед по койке, Чжан Ху, вечно опаздывал на построение, пряча под подушкой смятые письма от девушки из Шанхая. «Опять проспал? Ты позоришь наш взвод!» — шипел Ли Вэй, поправляя ремень у ржавой раковины. Чжан Ху, жуя лепешку с луком, бросал через плечо: «Твои
Капитан Джеймс Говард, с лицом, изрезанным морщинами от соленых ветров, проверял навигационные карты в тесной рубке. Внизу, в машинном отделении, инженер Артур Грин, в промасленной робе, ругался на заедающий клапан, пока матрос Томми Блейк, 19 лет из Бирмингема, таскал ящики с пайками. «Черт возьми, Том, неси аккуратней — последние яблоки раздолбал!» — кричал кок, вытирая руки о фартук. По
Лина Морган, археолог-одиночка с потрёпанным блокнотом и компасом 1930-х годов, копается в песках возле Абу-Симбела. Её местный напарник, подросток Халед, тычет пальцем в трещину в скале: *«Смотри — тут как будто стекло, но твёрже»*. Они вытаскивают пластину с pulsating symbols, напоминающими схемы микросхем. В каирской лавке старьёвщик, пахнущий мятным чаем, бормочет: *«Такие штуки находили
Клара рылась в ящиках аптеки, перебирая склянки с мутными этикетками. Запах дезинфекции смешивался с ароматом засахаренных ягод, которые она украдкой ела из кармана. Ей нужны были корни аконита — старый рецепт из письма матери. "Где ты их спрятала?" — шептала она, сдвигая банку с сушеными листьями папоротника. На улице, у причала, ее брат Йохан торговался с лодочником в промасленном
В гавани Мидилли, на острове Лесбос, Хайреддин и его старший брат Оруч чинят каркас каика, пока рыбаки тащат сети с путаницей водорослей. Оруч, вытирая смолу с рук об грубую ткань хирки, хрипит: «Госпитальеры с Родоса сожгут доки, если будем ждать». Хайреддин, поправляя тюрбан, сбитый ветром, кивает к западу — там, за мысом, маячит силуэт генуэзской каравеллы. Вечером, в доме с треснувшими
Йи Хи, измождённый король с трясущимися руками, прячет лицо за шторами в покоях с запахом ладана. Министр Ли Гю, щурясь от дыма курительной трубки, ставит перед Хэ Соном — уличным шутом в потрёпанной холщовой рубахе — условие: *"Попнёшь собаку у ворот — получишь миску риса. Сделаешь ошибку в речи — твоя сестра в деревне Чхонсон лишится пальцев"*. На тренировках Хэ Сон путает иероглифы
Айк, археолог с потёртым рюкзаком, копается в руинах Тейшебаини рядом с Ереваном. Его сестра Сати, в поношенной куртке, перебирает обломки керамики с клинописью. «Опять эти обвалы... Нам бы лопаты поострее», — бормочет она, вытирая грязь со лба. В кармане у Айка — старый дневник деда с пометкой о спрятанном в пещерах Арарата бронзовом кинжале, украшенном львами. В городе, в лавке старьёвщика
