Харуто, 28 лет, в рваных рабочих перчатках, с утра копался в грядках за домом из серого шифера. В соседнем сарае валялись ржавые грабли и мешки с удобрением, пахнущие рыбой. "Опять кабаны прорвали сетку", — бурчал он, подбирая с земли смятые ростки дайкона. Старик Дзимпати, сосед с шрамом на щеке, принес ему банку соленых слив: "В лесу ловушки проверь. А то не только репа
Джейк просыпается на полу бруклинской квартиры с запахом карри в волосах. На столе – смятый чек из Nepali Spice House, обрывки метро-карт, ключ от непонятного склада. Звонит Лиза: «Твой рюкзак валяется у фонтана в Брайант-парке. И кто этот Раджив, который трижды звонил?» Пока Джейк рылся в куртке, из кармана выпала деревянная статуэтка с треснувшей головой. В это время в Катманду Раджив, владелец
Сиара Мёрфи, тридцать два года, три дня не мыла волосы — воняет дешёвым шампунем из аптеки возле дублинского кафе *Brew Haven*. Там она разливает латте туристам, пока менеджер Лоран, француз с татуировкой якоря на шее, спорит с поставщиком: «Ты серьёзно? Кофе из Бразилии дорожал на 20% — у нас чек и так как билет в театр». Утром Сиара находит в почтовом ящике уведомление о закрытии кафе из-за
Судзуко, 28 лет, в синем платье с выцветшими цветами, стоит у окна в токийской квартире. На балконе — горшки с чахлыми геранью и пустые банки «Boss Coffee», которые она собирает «на случай гостей». Рёта, 31 год, в мятом пиджаке от костюма, впервые заходит к ней после похорон общего друга. Замечает на её полке книгу Мураками с закладкой из чека супермаркета. «Ты тоже перечитываешь «Норвежский лес»
В токийском депо Сёта, машинист с потёртой кепкой и вечным кофе в термосе, натыкается на коробку с документами отца. Там — фото разбитого состава 1997 года и заметки о смазанных рельсах перед крушением. "Они специально затирали следы", — бормочет он, пока колёса электропоезда E231 стучат по стрелкам у станции Таканава. На следующее утро в диспетчерской дочь погибшего инженера, Нао,
Тиё Сакура, второкурсница старшей школы, пытается признаться в чувствах однокласснику Уметаро Нодзаки, но вместо романтики попадает в странную ситуацию. Нодзаки, приняв её за фанатку, вручает автограф со своим псевдонимом «Юзо Сэнгоку» и предлагает помочь с мангой. Выясняется, он автор популярной сёдзё-манги, которую рисует в тесной квартире, заваленной скетчами и тушью. Сакура, пряча
Хирото Кадзима, 23 года, каждое утро едет на велосипеде от съемной однушки в Адати до фабрики у реки Аракава. По пути он останавливается у автомата с *Royal Milk Tea*, бросает монету со сколом — привычка с института. На работе сортирует пластиковые детали для электроники, слушая через наушники подкасты о морских звездах. Вечером в закусочной «Хару» за углом оставляет на салфетке каракули:
Эмили, с рыжими волосами, собранными в небрежный пучок, каждое утро протирала столики в кафе *La Brume* на углу улицы Мобер. В пятницу, когда дождь заливал тротуарные трещины, она заметила Лукаса — парня в выгоревшей зеленой куртке, который пятый день подряд заказывал эспрессо и рисовал в блокноте угловатые эскизы мостов. «Вы пролили кофе на страницу с Сен-Мишель», — сказала она, указывая на
Ромео Монтекки, задевая плечом кирпичную стену переулка за рынком Сант-Элена, прижал к груди коробку с деталями от мопеда. В тени арки он заметил Джульетту Капулетти — та снимала сережку, зацепившуюся за кружевной воротник. *"Опять патруль ваших у фонтана крутится. Если увидит, что ты здесь…"* — пробормотал он, поправляя масляное пятно на рукаве. Девушка, не глядя, сунула платок в
В приморском городке Брекенвилле семнадцатилетняя Эмили Ковальски находит в подвале семейного дома коробку с письмами 1940-х, адресованными её покойной бабушке. Вместе с соседом Джейком, фанатом старых радиоприёмников, они расшифровывают обрывки фраз на польском: *«Если звёзды погаснут до 25-го, зажги свечи в часовне на Клифф-стрит»*. Под слоем писем обнаруживается карта города с отметками возле
Нана, в помятом плаще и с чемоданом, обклеенным наклейками из провинции, втискивается в однокомнатную токийскую квартиру Судзу. На кухонном столе — пустые банки от энергетиков, пачка сигарет «Seven Stars», смятая школьная форма на полу. «Опять ешь лапшу из кружки?» — Нана вытряхивает из рюкзака вёдра фермерской клубники и сушёной рыбы. Судзу, не отрываясь от мобильного, бурчит: «Не лезь в мои
Марко, архитектор из Милана, переехал в Рим ради реставрации барочной церкви в Трастевере. Каждое утро он покупает *cornetto* в баре на Виа-делла-Паче, спорит с бариста о футболе, потом едет на мопеде через мост Сант-Анджело. На стройке он сталкивается с Софией — гидом для туристов из США, которая водит группы по катакомбам Сан-Каллисто. «Ты опять загородил проход лесами», — бросает она,
