Король Федор, в мятой бархатной мантии, каждое утро спорит с министром Лукой у покосившегося трона. «Опять в казне пусто? — хрипит Федор, поправляя корону, съезжающую на лоб. — А где мешок с медяками от ярмарки?» Лука, пряча глаза, бормочет о сломанной мельнице в деревне Гнилушки: жернова треснули, муку молоть нечем. За окном замка — грязь по колено, куры на воротах, а на площади старик Семен
В деревне Заречье пенсионерка Нина Семёновна копается в старом сундуке на чердаке, выуживает пачку писем 70-х. «Ты ж говорил, сожгли всё после отъезда», — ворчит она в сторону мужа, который внизу колет дрова, избегая взгляда. Конверты пахнут плесенью, адресованы некоей Галине от человека с инициалами «А.К.». Нина прячет находку под фартук, позже сопоставляет даты с записями в церковной книге —
Инженер Нора, с татуировкой дракона на запястье, закручивала вентиль на треснувшей трубе, когда пол под станцией «Кефеус» дрогнул. Вода хлынула через щель в стене лаборатории, заливая провода с искрами. Капитан Люсьен, со шрамом через бровь, втиснулся в узкий проход, крича: «К спасательным капсулам — через тоннель B!» Они бежали мимо разбитых мониторов, где еще мигали графики сейсмодатчиков.
Сергей Попов, инженер-радиотехник из Нижнего Новгорода, копался в подвале хрущёвки, разбирая коробки с отцовскими инструментами. Нашёл старый передатчик 80-х — позеленевшие провода, треснувший корпус. «Эту рухлядь ещё починить можно?» — спросил он у соседки Марьи Ивановны, которая спускала ему с третьего этажа кастрюлю щей. «Твой батя через эту штуку песни глушил, — хрипло засмеялась она. — А ты
Мальчик Жюль, в полосатой пижаме с заплаткой на локте, каждую ночь засыпает с потёртым глобусом под подушкой. Его друг, старик-изобретатель Феликс, мастерит во сне летающий дирижабль из медных труб и штопора. «Если собрать 80 пылинок с разных континентов, механизм заработает», — бормочет он, роняя гаечный ключ в корзину с багетами. Они стартуют из Парижа, где Жюль в спешке хватает с буфета
В дождливом городке на окраине Йоркшира двенадцатилетняя Молли, в зелёном плаще с оторванной пуговицей, копается в хламе на чердаке бабушкиного дома. Под стопкой пожелтевших газет 1970-х она находит потёртый блокнот с пометкой "Э.Б." и ржавый компас, стрелка которого упрямо указывает на старую мельницу за рекой. "Это же дедушкины вещи!" — шепчет она, вытирая пальцем пятно на
12-летний Итан, сын плотника Иосифа, живет в Вифлееме. После того как отец пропал, мать Лия целыми днями штопает старые хитоны для торговцев, а Итан рыщет по мастерской в поисках зацепок. Под грубой тканью в углу он находит обгоревшую табличку с нацарапанным «Назарет» и решает сбежать. Перед рассветом мальчик крадет мешочек сушеных фиников, заворачивает в выцветший платок с вышитыми гранатами —
Джейк вскинул рюкзак с потрепанными лямками, проверяя маршрут на телефоне с треснувшим экраном. Лиза, поправляя кепку с логотипом старой пиццерии, толкнула его локтем: «Эй, там на 5-й авеню опять ремонт — объезжай через мост». Они свернули в переулок за пекарней, где владелец-грек всегда оставлял для них пакетики с теплыми пирожками. Внезапно завыла сирена: курьер на синем электровелосипеде,
Сара чистит старую кофемашину в кафе «Молния» на углу Блур-стрит, пока Джейк вытирает столик с остатками черничного маффина. «Опять этот Бенслер наорал из-за латте без пенки», — бросает Лиза, закатывая глаза. Она поправляет фартук с пятном от кетчупа, оставшимся с прошлой смены. В подсобке пахнет подгоревшими круассанами, а через приоткрытое окно доносится гул трамвая № 505. Вечером, после
Джейкоб, пятнадцатилетний парень из пригорода Детройта, находит в подвале старого дома странный молот с выцарапанными рунами. Его друг Лукас, разглядывая находку под фонариком телефона, спотыкается о ржавую бензопилу: "Чувак, тут еще хлам времён твоего прадеда – может, это из его мастерской?". Когда Джейкоб поднимает молот, в доме гаснет свет, а за окном резко темнеет. По стенам ползут
Момо, 23 года, прилетает в Дубай с потрёпанным чемоданом, обклеенным наклейками из Гоа. Первая проблема — кондиционер в съёмной квартире в районе Деира сломан, а арендодатель Али кричит в трубку: «Я же говорил — 500 дирхамов за ремонт! Ты думаешь, здесь всё бесплатно?» По вечерам она ходит на набережную Марина, где продавец шаурмы Раджеш, тоже из Мумбаи, подкармливает её бесплатными фалафелями.
Энн Эндрюс, адвокат с жёстким графиком, врывается в комнату дочери Николь, заставая её за покраской пряди волос в кислотно-синий. *«Кто разрешил тебе это? У тебя же школьный концерт завтра!»* — хватает она банку с краской. Николь, держа гитару с облупившейся наклейкой панк-группы, огрызается: *«Ты даже не помнишь, что я играю не на флейте!»* На следующее утро, после ссоры в антикварной лавке, где