Лера, 17 лет, втирает пятно от вишнёвого компота на фартуке, пока мать кричит из ателье: *«Снова в кино с Сашкой? Ты ж засыпаешь на уроках!»*. Девушка молчит, прячет под кровать билет на автобус в Киев — хочет сбежать от серых пятиэтажек Коростеня. Сашка, с запахом машинного масла от рук, чинит её сломаный велосипед возле гаража, где работает. *«Завтра до реки доедешь, — бросает он, вытирая лицо
В центре — Андрій, слюсар із заводу, що виготовляє насоси. Одного ранку він затримується на місті через тріщину в газовій трубі, яку лагодить розвідним ключем №12. Згори хтось кричить: *«Там хтось у воді… дитина!»* Він бачить пляму червоної куртки — то 8-річний Дмитро, син сусідки-перукарки, якого винесло течією. Андрій стрибає з шестиметрової висоти, хапає хлопця, але сам запікається об каміння.
Антон, водитель грузовика с потертым рулем и запахом табака в кабине, замечает на просёлочной дороге возле Выборга лежащее тело. Тормозит, выходит — мужчина в чёрной куртке без движения. Звонит Марине, жене, голос дрожит: *«Кажется, я кого-то сбил… Но не помню толчка»*. Она скачивает запись с регистратора: на кадрах тело уже лежит до удара. *«Смотри, он даже не шевелился… Кто его подбросил?»* —
Владик, бывший вор-карманник, застрял в Екатеринбурге после того, как слил полиции схему сбыта краденых телефонов. Его мать, Людмила Петровна, каждый вечер ставит на стол щи с салом, приговаривая: «Ешь, пока горячее. Опять с сигаретами в подъезде торчишь?» Он крутит в руках билет на автобус до Тюмени, спрятанный под ковриком в прихожей. На районе уже шепчутся: рыжий Сергей из «Братвы» ищет его,
Оля перебирала коробки с таблетками в аптеке за стеклянной витриной, замечая, как Наталя в засаленном плаще толкала дверь, вытирая сапоги о рваный коврик. «Снова задерживают зарплату, — бросила она, доставая из сумки смятый конверт. — Маме нужны эти капельницы, а я не могу…» Ира, в растянутом свитере, сидела на кухне, разливая чай в треснувшие чашки: «Да продадим уже дом. В Польше хоть за пару
Оля, пятнадцать лет, втихаря пробирается через треснувший забор стеклозавода в Кривче. Фонарик выхватывает оплавленные бутылки, груды битого изумрудного стекла. Отец, Иван, слесарь третьего разряда, неделю не говорит за ужином — на заводе задерживают зарплату. «Там же все *скло* горить, а не плавить», — бормочет Оля, подбирая осколок с пузырьками воздуха. Васёк, сын сторожа, тащит её к Днестру:
В Торонто хирург Лиам Картер, 34 года, в рваной кожаной куртке, каждое утро заезжает в больницу Св. Михаила на старой Yamaha Virago. В ординаторской — следы ржавой воды на подоконнике, запах перегоревшего кофе из автомата. Медсестра Аня, 29 лет, в очках с синими дужками, тычет пальцем в экран: «Вчера умерла девочка из списка. Не дождались печени. Ты опять пропустил моё сообщение в 3:17?» Лиам
Марьяна в выцветшем платье до колен тащила ведра с колодезной водой, когда на дороге застрял старенький «Запорожец». Игорь, инженер из Киева в мятом пиджаке, вылез из машины, вытирая руки о брюки: «Слушай, тут мост через реку чинить приехал, а сам заблудился. Как к тракторной мастерской пройти?». Она кивнула на грязную тропу за огородом: «Через яблони иди, там Лёха сварщик котелками стучит».
Эда, 22 года, протирает стойку в кафе *Mavi Köşe* в Бешикташе. Фартух в коричневых разводах от турецкого кофе, волосы прилипли ко лбу из-за пара от чайников. В дверь входит Серкан, 30 лет, в мятой рубашке с логотипом строительной фирмы. — *"Бир кулат, лютиен, саде"*, — бросает он, разглядывая чек за ремонт. Эда молча кивает, замечая царапину на его запястье — след от падения с лесов
В центре — Николай, водитель трамвая из Киева. Утром, пока жена Галя разогревала остатки вчерашней картошки, он наливал в термос кофе с цикорием. «Опять забастовка у завода, — бросила она, не отрываясь от окна, где на подоконнике треснула чашка с синими цветами. — Сказали, если до пятницы не выплатят, рельсы перекроют». Николай молча кивнул, поправил кепку с выгоревшим логотипом «Киевпасстранса»
Оксана и Сергей, живущие в хрущёвке на Оболони, три дня скрывают смерть её матери, Надежды Ивановны. Тело лежит на балконе, заваленное старыми одеялами и коробками с новогодними игрушками. Холодильник сломался ещё накануне, поэтому Сергей тайком покупает сухой лёд на рынке «Юность», пряча куски в пакете из «АТБ». «Соседи увидят — вызовут ментов. Ты вообще думать умеешь?» — шипит Оксана, когда он
Анна, бухгалтер из Екатеринбурга, впервые за пять лет берет отпуск и летит в Москву — проверять квартиру покойной тети. На ВДНХ, куда её затягивает случайно услышанный разговор о выставке кактусов, она сталкивается с Димой, водителем грузовика с Урала. Он разгружает ящики с минералами, спорит с организатором: «Вы хотели «живые камни»? Вот они, с трещинами и пылью — натуральность же». Анна
