Лера, 17 лет, моет полы в «Кофейне на Ленина» в Екатеринбурге. Её мать Светлана, фармацевт с утренней сменой, оставляет на холодильнике записки: *«Сдачу от хлеба положи в банку, свет не гаси»*. Телефон Леры треснул ещё в марте — экран светится синими полосами, когда приходит смс от одноклассников: *«Ты вообще на выпускной придёшь? Мы без тебя квест организуем»*. После работы она забирает
Чонгук поправляет черный напульсник, пока техник в синей робе настраивает его микрофон. За кулисами Юнги, в мятом худи с капюшоном, тычет пальцем в планшет: «Здесь бас должен перекрыть вокал, понимаешь?» — бормочет он звуковику, который кивает, не отрываясь от экрана. Со сцены доносится гул — первые зрители заполняют трибуны стадиона у залива, ветер тянет за собой обрывки криков на корейском.
Анна и Дмитрий переехали в деревянный дом под Нижним Новгородом с дочерью Лизой. В прихожей пахло сыростью, а в углу гостиной треснувшее окно заклеили скотчем. Лиза, ковыряя крошащиеся обои, нашла за шкафом потрепанный блокнот: *«13 октября 1982. Снова слышу шаги в подполе. Не пускайте их внутрь, даже если будут стучать. Особенно ночью»*. Дмитрий, чиня розетку, усмехнулся: «Старухины бредни. Тут
Володя, инженер-самоучка из Твери, три недели коптил стенку в гараже за хлебозаводом, пытаясь собрать генератор из списанной микроволновки и аккумулятора от «Жигулей». В пятницу, когда соседский кот Шнырь запутался в проводах и опрокинул банку с трансформаторным маслом, устройство заработало. «Ты ж весь квартал на уши поставишь», — крикнула через забор Алла Петровна, развешивая мокрое белье, пока
Джейк Морено, бывший инженер из SpaceX, копался в гараже своего трейлера в пустыне Мохаве, разбирая старый дрон на запчасти. Рядом валялись чертежи самодельного электромагнита и банка холодного кофе с отпечатком губ на краю. Его соседка Эми, студентка-кибернетик из Калтеха, втиснулась в дверной проем, держа в руках перепаянную микросхему: *«Сервоприводы сломались, но я нашла способ обойти
Иван тащил чемодан с треснувшей ручкой через порог дома в Глухове. Анна, вытирая ладонью пыль со стола в гостиной, фыркнула: «Тут даже розетки совдеповские — холодильник не воткнешь». Максим, 14 лет, разбирал в сарае ржавый велосипед, приговаривая: «Хоть колесо прямое, а спицы все погнуты». Лиза, копошась в сундуке на чердаке, вытащила тряпичную куклу без глаза — «Мама, смотри, она тут жила
Лида, официантка в кафе «Рассвет» на окраине Екатеринбурга, в пятницу вечером разливает борщ по тарелкам с потрескавшимися краями. Запах жареного лука смешивается с ароматом старой швабры из-под раковины. Шеф-повар Геннадий, в засаленном фартуке, бросает ей через плечо: «Перчатки кончились, руками лепи, как в прошлый раз». В подсобке, где хранятся мешки с мукой, Лида находит записку от сестры:
Лида, в потёртой кофте с капюшоном, тащит динамик через школьный двор, спотыкаясь о корни старых тополей. В раздевалке Макс, доедая *сникерс*, тычет пальцем в список песен: «*«Мы будем петь «Кукушку», а не этот попсовый трек!»* — рычит он, размахивая гитарным медиатором. Из спортзала, где обычно репетируют, доносится гул — там Саша пытается подключить синтезатор к удлинителю с изолентой вместо
Артём Калинин, биохимик с облупившимся лаком на ногтях, три года колдовал над сывороткой в подвальной лаборатории на окраине Нижнего Новгорода. Его ассистентка Лена, в розовом халате с пятном от кофе, каждое утро привозила подопытных крыс с рынка — бракованных, дешевле. «Опять бюджет режут, — ворчала она, ставя пробирки в холодильник с наледившей дверцей. — Вчера Семён Семёныч звонил, грозился
Аня, тридцатилетняя копирайтер из рекламного агентства, каждое утро торгуется с бабушкой у подъезда за пакет черешни, пока та ворчит: «Дорого, как в космосе!» В офисе на Ленинградке она прячет под стол стоптанные балетки, пока начальник кричит про дедлайны. По вечерам у плиты в хрущевке с отслоившимися обоями ругается с мужем Ильей, который забыл оплатить интернет. В это время Марина, ее соседка,
Майло, шеф с татуировкой якоря на запястье, каждое утро вытирал нож о фартук, проверяя температуру духовки в своём ресторане на окраине Мельбурна. На стене висел список из 17 пунктов: «Не трогать чугунную сковороду без перчаток», «Свежий базилик — только с рынка на Queen Victoria Market». Новенькая Эмили, в розовых кроссовках, нарушила правило №3 на второй день — включила блендер до готовности
Игорь приехал в Тверь из Москвы через три года. В полуразрушенном доме на улице Гагарина его ждала сестра Лида с пачкой писем в руках. «Ты даже не позвонил, когда папа умер», — бросила она, разбивая яйцо в чугунок с картошкой. В углу гостиной валялись старые ключи от склада, пахло плесенью и махоркой. За чаем с вишнёвым вареньем Игорь нашёл в конверте 1987 года фотографию отца с татуировкой
