Леонид Василиу, 17 лет, каждое утро замешивал тесто в отцовской пекарне на углу улицы Эолу в Афинах. В перерывах рылся в коробках на чердаке, заваленном пыльными иконами и сломанными часами. Нашел потрескавшийся аккордеон с гравировкой "Μ.Κ. 1943". Первые аккорды заставили его увидеть вспышку: женщина в платье с выцветшими розами танцует на пустой площади Плаки под немецкие выстрелы.
София, младший архивариус в муниципалитете Афин, нашла в коробке со списанными документами потёртый блокнот своего покойного отца. На последней странице — координаты склада в берлинском районе Кройцберг и пометка *«Спроси про чёрные конверты»*. Её брат Никос, разгружая ящики с оливками в семейной таверне, усмехнулся: «Опять ты в детективы играешь? Папа три года как умер». Но уже через два дня
В Берлине Лена Штраус, виолончелистка с нервным тиком левого глаза, находит в архиве Берлинской государственной оперы потёртую партитуру с пометками на сербском. Её сосед Милош Ковач, бывший сапёр из Белграда, узнаёт почерк своего покойного брата-композитора: «Он писал это под обстрелами в 99-м. Искал мелодию, которая заглушала бы взрывы». Они едут в Белград, где в подвале кафе «Звезда» с
Мартин, худой радиомеханик из Таллина, прятал транзисторы в полых кирпичах сарая, пока его сестра Майя отвлекала патруль болтовнёй о дефиците туалетной бумаги. В порту Пирей Катерина, дочь расстрелянного греческого партизана, перешивала на машинке «Зингер» подкладку пальто, зашивая туда списки имён. Их свёл слепой торговец оливками в Афинах, сунув Мартину записку: *«Скажи ей, что в Фессалии ещё
**Первый абзац:** Маркос втиснулся в квартиру на третьем этаже, прикрывая рану на плече окровавленным рукавом. На кухне Элени разбила чашку с кофе, коричневая лужа растеклась по плитке. «Ты вообще понимаешь, что сейчас наделал?» — прошипела она, доставая из ящика старую аптечку. За окном, на улице Липерти, полицейские машины перекрыли въезд во двор. Джек, британский журналист, толкался среди
Хлоя, дочь рыбака, каждое утро чинит сети на каменистом берегу возле деревни Кастри. Она крадет куски вяленой рыбы из амбара, пряча их в складках шерстяного пеплума, пока мать разговаривает с соседкой о сломанном гончарном круге. Димитрис, сын торговца оливковым маслом, толкает тележку с амфорами мимо ее дома, специально замедляя шаг — вчера он оставил у порога ракушку-каури, но ответа не
Лена, 19 лет, моет полы в берлинском кафе *Kreuzberg Blend*, когда замечает итальянскую туристку Софию, оставившую на стуле потрёпанный дневник с рисунками виноградных лоз. «Ты… тоже видела их во сне?» — София хватает Лену за рукав перед выходом, пока та перекладывает щербатые чашки. По ночам Лена расшифровывает записи при свете неона из окна, сравнивая их с письмами своей матери-архивистки,
Ариадна из Салоников находит в старом чемодане отца потёртый блокнот с 66 пунктами, помеченными датами 1985–2002. Сосед-рыбак Никос вспоминает, как её отец каждый четверг брал паром до острова Тасос, прятал конверты в дупло оливы у маяка. В марте 2020, пока город пустеет из-за карантина, Ариадна вскрывает запечатанные письма: в одном — фото французской женщины с ребёнком на фоне книжного магазина
В порту Пирея Электра, дочь рыбака, крадет кошелек у французского туриста Анри. Внутри — письмо на имя его любовницы, Ирины, владелицы таверны в Афинах. «*Зачем тебе ее адрес?*» — Электра швыряет кошелек в море, но Анри ловит ее за запястье: «*Ты везешь меня к ней. Сейчас*». В таверне Ирина разливает рецину по глиняным кружкам, за стойкой — фотография ее покойного мужа-американца, погибшего под
**Первый абзац:** Ээро, финский моряк с татуировкой якоря на запястье, находит в рюкзаке умершего отца конверт с греческими марками и билетом на паром до Санторини. В Хельсинки, за чашкой кофе с кардамоном, он звонит номеру из письма — отвечает Элени, дочь греческого рыбака, чей голос дрожит: *«Он говорил про лес в Баварии… Там что-то зарыто»*. Тем временем в Берлине Анна, студентка-архитектор,
В Афинах, в крохотной мастерской на улице Эолу, Элени копается в коробках с обрезками шерсти и льна. В углу гудит вентилятор, не справляясь с запахом олифы. Под потрепанной тканью она находит конверт с печатью «Бремен, 1943» — внутри письмо на немецком, подписанное именем «Клара». Костас, ее брат, щурится через очки: *«Бабушка София шила не только платья. Помнишь, она говорила про бельгийского
Эмилио Грант, детектив из Ванкувера, в пятницу утром сидит в задымленном кафе возле порта. На столе — папка с фотографиями полустёртых следов на песке и распечатка звонков с греческим кодом. *«Смотри, тут совпадение: 12-е число, каждый месяц. Как твой отпуск на Санторини?»* — бормочет он коллеге, тыча пальцем в даты. В кармане — билет на рейс до Афин, купленный в последний момент. Дома, в ящике