Амиша, 23 года, копается в коробках с бракованными клише в типографии на улице Лоха Чоук. Пахнет свинцом и масляной краской. В разваленном англо-хинди словаре 1987 года издания находит конверт с выцвевшей фотографией: женщина в оранжевом сари стоит у паровоза, на обороте — *«Лалита, станция Нагпур, до отправления всё ещё жду»*. Раджев, коллега с потрескавшимися от растворителя пальцами, тянет
Аравинд, 17 лет, таскает коробки в душном магазине электроники на окраине Мумбаи. После смены спешит в аптеку за лекарством для бабушки — у неё снова начались приступы астмы из-за смога. На рынке Чор-Базар замечает, как девчонка в рваных кедах ловко вытаскивает кошелёк из кармана туриста. «Эй, чайник! — кричит она, когда Аравинд невольно делает шаг в её сторону. — Если не заложишь, поделюсь».
Аша, 32 года, живёт с мужем Маноджем и дочерью Лией в тесной двухкомнатной хрущёвке в районе Бханодар, Мумбаи. Каждое утро она надевает синтетическую форму колл-центра «StarLine», пока Манодж, водитель автобуса № 204, разогревает вчерашний дал в алюминиевой кастрюле. "Снова эти проклятые штрафы за опоздание, — бормочет он, разминая больное колено. — Лучше бы Лию в муниципальную школу отдали,
Араш, курьер на ржавом велосипеде, каждое утро объезжал переулки Колабы, разнося посылки с маркировкой «Хрупкое». В кармане — фото сестры Миры, которая клеила в общежитии схемы для солнечных панелей, ворча на сломанный паяльник. В старом складе за рынком Кроуфорд он наткнулся на коробку без адреса, обмотанную липкими нитями, похожими на шёлк паука. «Это же биоматериал!» — Мира щупала нити
Адити в синей форме сотрудника метро ковыряет сэндвич в кафе возле офиса в Бангалоре. Викрам звонит, говорит, что задержится на «совещании», но в трубке слышен гул уличных торговцев с рынка Ладжпат Нагар. Она молча стирает следы помады с края стакана, пока Мира из соседнего отдела, в сари с выцветшим узором, роняет: «Он вчера покупал розы. Не тебе?» Вечером Адити меняет маршрут, идет через гаражи
В Мумбаи, в переулке за кафе с облупившими зелеными стенами, 23-летний Рави, подрабатывающий ремонтом ноутбуков, находит в коробке с электрохламом старый устройство с трещиной на экране. Внутри — папка «Проект Улхас»: чертежи моста, фото мужчины в очках с толстыми линзами и аудиозаписи на маратхи. «Клиент сказал выбросить, но тут явно чья-то жизнь», — бормочет он, протирая клавиатуру тряпкой с
В Мумбаи, на рынке Кроуфорд, Радж Шарма, 32 года, в потёртой кожаной куртке, находит в ящике старого ларька конверт с письмом от покойного отца. Там — фото незнакомой женщины в сари цвета фуксии и адрес в переулках Бандра. Радж, игнорируя звонки сестры Миры, которая требует вернуть долг за аренду аптеки, едет по указанному адресу. Там — полуразрушенный дом с синей дверью, где живёт Аша Малхотра,
Раджеш, 17 лет, втискивается между мешками кардамона и куркумы в лавке отца в Пушкаре, пытаясь зарядить ноутбук от удлинителя с перебитой изоляцией. «Опять лагает!» — бросает он Амиту, который, пристроившись на ящике с асафетидой, жует паан. По вечерам они пробираются в заброшенный хавели за городом, где местные подростки тайком играют в мобильный крикет — экраны светятся в темноте, как светляки.
Рави, 23-летний автомеханик из деревни под Амритсаром, чинит старые мотоциклы в гараже с треснувшими стенами. Его подруга Минна, студентка медколледжа, тайно встречается с ним у реки после занятий, пряча от отца-фермера, который называет Рави «убогим калекой» из-за шрама на руке. «Твой баба снова приходил вчера, — говорит Рави, вытирая масло тряпкой. — Грозился сжечь гараж, если я не исчезну».
В старом районе Джайпура, среди узких улочек с запахом куркумы и тмина, 42-летняя вдова Прия Шарма балансирует между работой в лавке тканей и долгами за учебу сына-студента Арджуна. Однажды в груде выцветших сари у уличного торговца Раджеша Капура она находит сверток с изумрудно-синим сари, вышитым узорами в виде павлиньих перьев. «*Твоя бабушка оставила это перед смертью,* — бормочет старик,
Адити разбивает яйцо на раскаленную сковороду, пока Рахул ворчит из-за пятна кофе на рубашке. Их двушка в Бандре пахнет жареным тмином и пылью от кондиционера, который чинят третий день. «Ты опять забыл оплатить интернет?» — бросает она, вытирая руки о крашеный фартук с рисунком павлина. Он молча тычет пальцем в квитанцию на холодильнике, залепленную магнитом из Гоа. Днем Рахул кодит в тесном
Аравинд копался в ящиках отцовской мастерской, разыскивая гаечный ключ, когда под слоем ржавых болтов наткнулся на потёртый свиток. На коричневой бумаге проступали линии, напоминающие карту района, но с странными пометками: «Храм Трех Лун» возле деревни Калахади, которую затопили при строительстве плотины двадцать лет назад. "Папа говорил, дед исчез, когда искал это место", —