В центре — клиника доктора Луиса Гарсии на узкой улочке в районе Лавапьес. Выцветшие обои, треснувшее окно с горшками герани, запах формалина смешивается с ароматом жареного миндаля из соседней кондитерской. Медсестра Клара, в потёртом халате с пятном от кофе, ворчит на пациента-таксиста Мигеля, отказывающегося лечить ангину: «*Если завтра не примете антибиотики, ваше горло станет похоже на
Лусия Монтеро, преподаватель этикета из ветхого особняка в районе Ла-Латина, каждое утро начинала с проверки салфеток на крахмал. Ее ученик, 16-летний Хосе, путал вилку для рыбы с десертной — «*Ты же не в кантине из аэропорта,* — шипела она, поправляя его локоть, — *здесь даже оливковую косточку прячут под ножом*». Параллельно Карлос Ибарра, шеф ресторана «Эль Клаво», ругался с поставщиком хамона
Карлос, бармен из тапас-бара в Барселоне, заметил девушку с рваным рюкзаком, которая три ночи подряд заказывала только *agua de Valencia*. Она оставила на столе потёртый блокнот с рисунками крылатых змей. «Вы не видели книгу с таким символом на обложке?» — спросила она, тыча пальцем в эскиз. Он покачал головой, но позже, вытирая стойку от липких следов апельсинового сока, нашел под барной тряпкой
Лена Шульц, археолог с татуировкой дракона на запястье, находит в руинах замка Корвинов в Трансильвании дневник XV века. На страницах — схема тоннелей под собором в Барселоне и пометка чернилами: «*Drakon даёт силу, но требует крови*». Её напарник Марко Иглесиас, экс-коп с шрамом через бровь, вскрывает сейф в заброшенной фабрике Берлина — внутри серебряная монета с тем же символом. «Это не
Лусия Мора, 23 года, копалаcь в двигателе старого «Ситароена» в гараже на окраине Мадрида, когда нашла в кармане брата Хавьера смятый чек из мексиканского бара с адресом в Мехико. Ее друг детства Матео Рохас, воровавший запчасти для ее мастерской, принес вырезку из газеты — фото мужчины в маске «калавера» рядом с разбитым грузовиком у пирамиды Теотиуакана. «Ты уверена, что это они увезли
Франческо, архитектор из Рима, прилетает в Стамбул после смерти дяди, оставившего ему ветхое здание с куполом-луковкой. В пыльном офисе нотариуса ему вручают ключи: «*Там даже плитка сохранилась — синяя, с цветами*», — бормочет старик, разливая ракию в треснутые стаканы. На месте Франческо находит Мехмета — парня в засаленном фартуке, который чинит трубы в подсобке. «*Выглядит, будто последний
Доктор Анхела Мендоса, генетик из Мехико, разбила пробирку с образцом паутины, когда Лукас, её ассистент в потёртом халате, вручил ей чашку кофе с корицей. «Посмотри на уровень белка, — прошептала она, тыча пальцем в монитор с треснутым экраном. — Это не совпадает ни с одним известным видом». В углу лаборатории гудел старый вентилятор, не справляясь с запахом формалина. Через три дня Анхелу уже
В Марселе инспектор Антуан Леблан, сортируя вчерашнюю почту, наткнулся на конверт без марки. Внутри — фотография его квартиры, сделанная через окно. Кофе с молоком в его рудой кружке остыл. «Опять этот почерк, — бросил он коллеге, Жерару, тыкая пальцем в угловатые буквы. — Смотри, как «р» выведено — точь-в-точь как в тех угрозах Моро из дела 82-го». Жерар, разглядывая снимок, заметил на
Марио, архитектор с потрёпанным блокнотом в руке, застрял в кафе возле вокзала Аточа из-за внезапного дождя. Клара, в синем плаще с капюшоном, случайно взяла его зонт, приняв за свой. «Простите, я думала, это мой — такой же чёрный и сломанный», — сказала она, поправляя сумку с пачкой детских книг внутри. Он махнул рукой: «Оставьте, всё равно не работал». Пока ждали, пока стихнет ливень,
Лукас, механик из Барселоны, коптит руки машинным маслом, разбирая двигатель Cessna в ангаре аэропорта Эль-Прат. Его прерывает звонок от Элиота, пилота из Монреаля: «В коробке с запчастями из Марселя лежит что-то не то — *merde*, тут цифры не сходятся». На экране радара в парижском аэропорту Орли Мари, диспетчер с сигаретным голосом, замечает рейс Элиота, который резко меняет курс. «*Putain*,
Семья Ривера переезжает в старый особняк на окраине деревни Сан-Эстебан. Марта, мать двоих детей, находит в кладовке коробку с детскими игрушками: потрёпанного плюшевого медведя, стеклянные шарики и дневник с обгоревшими страницами. «*Здесь кто-то жил до нас?*» — спрашивает она у мужа, Хавьера, который чинит протекающий кран на кухне. Он пожимает плечами: «*Агент говорил, дом пустовал с 80-х*».
Кармен, медсестра из Барселоны, каждую ночь перед сменой замечает на улице Каррер-де-ла-Мерсе тени, которые исчезают, стоит ей подойти к фонарю с треснувшим стеклом. В аптеке, где она берет бинты, коллега Хавьер в шутку бросает: *«Опять твои призраки? Выпей мате, а то клиенты подумают, ты сама нуждаешься в уколах»*. Но через неделю в больницу привозят рыбака с ожогами, напоминающими следы