Алия, двадцать четыре года, втискивается между столиками кафе «Нур» на окраине Алматы, разливая кумыс по гранёным стаканам. В углу Ернар, её друг детства в засаленной футболке автослесаря, ковыряет вилкой бешбармак: «Опять Бауржан счётчики проверял? Говорил — переезжай ко мне в гараж, пельмени варить будем». Алия стирает со лба пот, глядя на треснувшую плитку за стойкой — аренда задерживается
Айгерим, в розовом платке, вытирала пыль с семейных фото, когда мать объявила: «Канат завтра приедет договариваться. Приберись на кухне». Девушка уронила тряпку, вспомнив его грубые руки на той встрече у реки. На следующее утро отец, разливая кумыс, сказал: «В пятницу – той. Готовься». В ауле засуетились – резали барана, соседки шептались у колодца: «Слышала, Ерлан из города вернулся? Опять
Айдар, ленивый журналист из алматинской газеты «Новое слово», вечно задерживал дедлайны, пряча сигареты в ящике стола с пачкой сахара-рафинада. Жанар, новая коллега из Астаны в строгом пиджаке, тыкала пальцем в его черновик: «Ты это всерьез? "Чиновник украл три коровы" — и где доказательства?» Он хрипел, разминая затекшую шею: «Достаточно намека. Люди сами додумают». Редактор, потный
В старом районе Алматы, где арыки обрываются у подножья хрущёвок, Санжар, бывший следователь с перегаром и потёртым кейсом, ищет пропавшую дочь соседа. Он роется в записях комиссионки «Зеленстрой», где работала девушка, натыкается на чек за три пачки *«Парламента»* и квитанцию из ломбарда. «Кому в сорок лет водку в кредит берут?» — бормочет он, разглядывая подпись: *«А. Токтасынов»*. В гараже за
Айдар, следователь из Алматы, находит в груде старых дел фото убитого курьера с татуировкой «41» на шее. Рядом — полустертая записка на болгарском: *«Встреча у мельницы в субботу»*. Он звонит Елене, журналистке из Софии, с которой пересекался на конференции год назад. «Ты говорила, твой информатор исчез возле Рилского монастыря? — спрашивает он, перебирая четки левой рукой. — У меня тут детали
В старом квартале Алматы, за треснувшим забором частного дома, разгорается спор между Бауржаном, 35-летним менеджером из банка, и его тётей Айгуль, торгующей кумысом на рынке. Причина — наследство: дом с яблоневым садом, оставленный умершим дедом. «Ты даже не приехал на его сорок дней, а теперь ключи требуешь?» — шипит Айгуль, поправляя платок. Бауржан молча пинает ржавую бочку у входа, замечая,
Алия, в потёртой школьной форме с нашивкой "Алматы-45", каждое утро носила бабушке Назерке чай в жестяном подносе. "Ты опять забыла заквасить курт", — ворчала старуха, разминая тесто для баурсаков, пока девочка рылась в холодильнике с отваливающейся дверцей. В посёлке под Карагандой, где ветер гудел в проводах, а соседи делились новостями через полуразрушенный забор, подростки
Айгерим просыпается в пятиэтажке на окраине Алматы от звука льющейся воды — сосед сверлит стену. В холодильнике пусто, кроме банки солёных огурцов и пачки масла с истёкшим сроком. Она натягивает потёртый халат, включает телевизор с треснутым экраном. «Ты опять забыла выключить плиту?» — бросает Арман, её муж, разглядывая подгоревший чайник. «Мне казалось, вода шептала: «Не туши…», — бормочет она,
Айдар залезает под капот «Жигулей» в отцовском гараже на окраине Алматы, когда звонит юрист. Голос в трубке сухо сообщает: долги Ерлана перекрывают стоимость мастерской. Сестра Асель в это время считает сдачу в кафе на Старом рынке — не хватает на аренду. «Опять кредиторы звонили?» — спрашивает она, разминая затекшую спину. В углу кухни их квартиры в девятиэтажке валяется папка с документами:
В Алматы братья Ерлан и Айдар делят мебельную фабрику, доставшуюся от отца. Ерлан, старший, хочет продать бизнес китайским партнёрам: *«Здесь уже не заработать, весь рынок завален дешёвым пластиком»*. Айдар, младший, настаивает на модернизации цеха — в его блокноте расчёты закупки немецких станков. На семейном обеде в доме с резными ставнями их мать, Гульнара, разливает кумыс в пиалы и требует
В пустыне Гоби, возле покосившейся юрты с треснувшим радио на крыше, Баяр-водитель в засаленной куртке спорит с китайской контрабандисткой Ли Цинь: *«Коробки с красными наклейками — в цистерну для молока, остальное под уголь».* Его напарник Гантулга, жуя курдюк, ковыряет ножом в колесе «УАЗа» — вчера попали в капкан из проволоки, брошенный кем-то у границы с Баян-Улгием. В Улан-Баторе младшая
В Алматы режиссёр-документалист Аскар получает заказ от местного криминального авторитета — снять "правдивое кино" про 90-е. Бригада бандитов привозит его в подвал за Талгарским рынком, кидают на стол пачку "Петр I" и распечатанный сценарий: "Тут про честных пацанов, которые город от распада спасли. Снимать будешь, как скажу". Аскар пытается отказаться, но ему